Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана - [55]

Воевали и заключали перемирия, вновь конфликтовали и вели борьбу за сферы влияния на огромных просторах Евразии. Говоря современным языком, татары и китайцы были вовлечены в систему международных отношений со всеми государственными атрибутами и последствиями» (там же).

К сказанному, следует добавить, что бывали случаи, когда татарский предводитель становился китайским императором. Конечно, в этом случае, согласно китайского обычая, своё имя он менял на китайское.

Подводя итоги значения научного труда Паркера академик Ю. Халиуллин пишет: «Главный научный постулат концепции Паркера, безусловно, не в том, что он пишет о татарах, требующих еще как бы «дальнейшей расшифровки» и детального исследования. Его основной тезис значительно шире и заключатеся в другом: кочевые племена хиен-ну, скифы, гунны и тюрки, занимавшие огромные пространства Евразии в течение тысячи лет, были различными стадиями исторического развития одних и тех же племён. А это означает, что все они были древними предками тюркских народов, включая современных татар» (Ю. Халиуллин – член-корреспондент Международной экономической академии Евразии. Статья о Э. Паркере из Интернета).

К сказанному, безусловно, следует добавить: «…и современных халха-монголов». Ибо современные халха-монголы являются наследниками своих древних предков тюрков, в том числе и Великого Чингисхана, как территориально, так по образу жизни и частично по языку.

Доказательство тому – диссертация Бухатулы Базылхана, который почти 40 лет тому назад, произвел сравнительный анализ «языка Чингисхана» и современного халха-монгольского, о чем ранее в этой книге было уже сказано.

К аналогичному выводу пришел и известный тюрколог Мурад Аджи: «Слово «монгол» появилось только при жизни Чингисхана, и это не этническое название, а именно политическое название объединения народов» («Азиатская Европа», изд-во «АСТ», Москва, 2006 г., с. 849).

И далее Мурад Аджи поясняет, что Чингисхан в первую очередь объединил тюрков, соседних племен и создал тюркское государство» (там же, с. 845–859), т. е. применяя термин ученых-тюркологов, Чингисхан создал Четвертый Тюркский каганат, который стал называться по европейскому образцу Великой Монгольской империей. А по-тюркски – Мэнгли ель («Вечное государство»).

Причем, языком общения объединенного государства стал самый известный говор степи Дашт-и Кипчак, называемый «татарским» (по А.В. Тугану). И не вдаваясь в подробности, а по сути, пренебрегая выяснением и разбирательством национального состава, как российские, так и европейские ученые-историки всех тюркоязычных народов причислили к татарам: крымские, казанские, кавказские, сибирские и пр. пр. и даже «московские татары».

Указывая на некоторые имеющиеся противоречия в «Сокровенном сказании монголов», С. Акимбеков выдвигает спорную версию: «Данная история писалась уже после образования империи Чингисхана. То есть после того, как было принято общее название монгол для всех племен, вошедших в состав империи. Поэтому понятно, что история про прадеда Чингисхана Хабул-хана, который, согласно ей, был ханом всех монголов, являлось важной составной частью исторической идеологии нового государства и должна была придать ему дополнительную легитимность» [83, с. 139].

Ещё великий Н.М. Карамзин писал: «Народы не падают с неба и не скрываются под землю». Бывало, и неоднократно, что в истории исчезало название народов, но не сами народы. Задолго до Чингисхана народы Великой Степи назывались ариями, скифами, саками, гуннами, половцами и т. д., а потом после распада Монгольской империи, стали называться ногайлинцами и узбеками в Золотой Орде, а ещё позднее – казахами в Казахском ханстве» [44, с. 113].

«Одним из исторических парадоксов, связанных с появлением величайшей Монгольской империи является отсутствие народа-прародителя этого славного имперского имени. И ведь, действительно, до Чингисхана монгольское народное или хотя бы родовое имя не упоминалось. Не то, чтобы как нечто значительное. Оно не упоминалось вообще.

В связи с таким парадоксом в источниках выискиваются любые созвучия, на основании которых имперским пра-этносом становятся некие «Мэн-гу», в совсем уж позабытые времена, участвовавшие в неких местечковых событиях. Однако, это имя малоизвестно, если сказать, что оно вообще не известно, а «добыто» из «местечковой» истории. И все же исследователей не смущают чрезмерные разрывы во времени и в пространстве между Мэн-гу и монголами.

Из многих этнонимов, из многих окружающих его кочевых племен создавал свой Монгольский улус Чингисхан. В условиях, когда его собственный наследственный удел отказывал ему в повиновении, он не имел ресурса возвыситься сам и возвысить свой род. Поэтому он создал политическое сообщество, в котором не было государствообразующего племени или улуса.

Поэтому он расчленил родовые сообщества, перераспределив их по войсковым подразделениям. А при отсутствии основного улуса поиск древнейшего имени «монголов» не оправдан.

В условиях чересполосного проживания потомков хуннов и сяньбийцев род Чингисхана мог происходить как из тюркизированных по языку сяньби, так и из «монголизированных» по имени тюрков. Впрочем, даже в таком сравнении последнее предпочтительнее, поскольку тюркская этнополитическая и религиозно-культурная традиция Чингисхана не вызывает сомнения» [42, т. 1, с. 114–115].