Тюльпанные эльфы - [10]

Веселием танцы полны.

Знакомо лишь счастье нам!

Ни один из всех танцев, которые доводилось видеть Тэффи, не мог сравниться по красоте и легкости с порханием фэйри. Он не мог устоять на месте и пустился в пляс вместе с эльфами, но танец этот не доставлял ему обычной радости, потому что парень знал: подобные танцы при луне под звуки дьявольской скрипки — прямая дорога в ад.

Наконец, он понял, что единственный способ освободиться — это призвать на помощь Бога.

— Чур меня, — крикнул он и подбросил в танце шапку вверх, — прочь дьяволы!

И как только слова эти были произнесены, все тут же на глазах стало меняться: цветочный шлем на голове у скрипача расползся, и из-под него выросли маленькие острые козлиные рожки; его лицо стало чернее сажи; из-под плаща показался длинный хвост; а вместо обутых в туфельки из крыльев жуков ног явились безобразные копыта. Голова у Тэффи закружилась, но в ногах еще доставало легкости, и он хотел было бежать прочь, но никак не мог покинуть заколдованный круг.

Фэйри вокруг него превращались в козлов, собак, лис и кошек. Это были самые невероятные превращения, которые когда-либо происходили на глазах смертного. Танцевали они все быстрее и быстрее, и вскоре Тэффи не мог уже различить отдельные фигуры танцующих, а видел сплошное их мельканье. Они окружили его таким плотным кольцом, что парню показалось, что ему пришел конец.

Он по-прежнему не мог остановиться — не мог противиться звукам дьявольской скрипки, а маленький человечек все быстрее и быстрее водил смычком по колдовским струнам.

И вдруг, когда танец этот, казалось, ничто не сможет прервать, Тэффи неожиданно оказался за пределами кольца фэйри, и все они в этот же миг исчезли.

Тэффи отправился домой, но никак не мог понять, куда попал и что случилось — вокруг были дороги и дома, которых он никогда не видел раньше, а на месте старого полуразвалившегося домишки отца выросла каменная ферма. А луга и каменистые склоны холмов, которые никогда раньше не пахали, как по мановению волшебной палочки превратились в возделанные поля.

«Ого, — подумал он, — как фэйри затуманили мне глаза. Ведь я вошел в их круг не более десяти минут назад, а они за это время успели выстроить новый дом моему отцу! Ну что ж, буду надеяться, что он не превратится в дым. Пойду и посмотрю».

И он отправился к дому по любимой своей тропинке, но неожиданно натолкнулся на высокую живую изгородь. Он потер глаза, потрогал изгородь, почесал в затылке, вновь потрогал изгородь, укололся шипом терновника и закричал:

— Ой! Уж точно не фэйри создали эту изгородь — нельзя за десять минут вырастить такой высокий терновник.

И с этими словами он перепрыгнул через изгородь и направился к дому.

— В этой усадьбе я родился, — сказал он сам себе. — Но ничего не могу узнать тут. Ничего!

Он удивился еще больше, когда увидел, что на цепи у дома захлебывается лаем громадный пес, который предупреждал: «Пошел! прочь, оборванец! Нечего тебе тут делать! Это мой дом!»

Собака лаяла, не умолкая.

— Наверняка я заблудился, — пробормотал Тэффи. — И пришел в какую-то незнакомую деревушку. Да нет, вон там Каредж Клер!

И он указал на большой валун, что издавна лежит на южном склоне горы Пенкадера.

В тот миг за спиной его раздались шаги. Это хозяин усадьбы вышел из дома посмотреть, из-за чего это так надрывается его псина.

Вид несчастного Тэффи был столь жалок — ибо он боялся, как бы его не побили или не спустили на него собаку, — что фермер сразу почувствовал к нему сострадание.

— Кто ты? — спросил он Тэффи.

— Я знаю, кем был, — отвечал парень, — но не знаю, кто я сейчас. Я был сыном сапожника и этим утром жил вот в этой самой усадьбе, но что-то все тут изменилось.

— Бедняга, — отвечал ему хозяин дома. — Ты просто потерял память. Эту усадьбу строил мой прадед, а ремонтировал дед, а вот это крыло, что выглядит совсем новым, пристроил к дому я сам всего лишь три года назад. Ты, быть может, заплутал? Но заходи в дом и подкрепи свои силы.

Тэффи совсем уж было уверился, что все привиделось ему во сне, но, обернувшись, увидел на склоне холма валун и воскликнул:

— Да всего час назад вот на том камне я нашел гнездо ястреба и разорил его! — и он рассказал затем о своем приключении.

— Понятно, — задумчиво проговорил фермер. — Вон оно как — ты, оказывается, попал в круг фэйри! Скажи-ка, как звали твоего отца?

— Сион-Эван-и-Кридд из Гленхэда.

— Никогда не слышал о таком человеке, да и места такого — Гленхэд — не знаю. Давай-ка поедим, а потом отправимся к Кати Шон, которая живет в Пенкадере. Может, она что нам подскажет.

И он пошел к дому, а Тэффи последовал за ним. К ужасу фермера, шаги за его спиной становились все слабее и слабее, и, повернувшись, он успел увидеть, как бедолага Тэффи превратился в горстку черной золы.

Понятное дело, фермер очень испугался и, как только немного пришел в себя, сразу отправился к старой Кати, о которой он говорил Тэффи.

— Как поживаешь, Кати Шон? — приветствовал старушку фермер.

— О, — отвечала Кати, — очень хорошо, особенно, если вспомнить, сколько мне лет.

— Да-да, я знаю, что ты стара и мудра. И хочу я спросить тебя — не помнишь ли ты человека по имени Сион-и-Кридд из Гленхэда? Может, ты слышала что о нем?