Тысячу раз «да» - [64]

Она взглянула в камеру, но он поднес руку к ее щеке и снова привлек ее внимание к себе. Она облизнула губы.

– Единственный вопрос: можем мы в кои-то веки не говорить о том, какой ты жаркий в постели?

– Жаркий? – переспросил он. – Откуда тебе знать, какой я жаркий, если ты не даешь мне затащить тебя в постель?

– Зарекись ты флиртовать с каждой встречной-поперечной, может, я и дала бы тебе шанс показать мне это, – возразила она, возвращаясь к тону мыльной оперы.

Он притянул ее ближе.

– Интересно. Просто дай мне шанс доказать, как сильно я тебя хочу.

Их взгляды встретились, и на секунду она растерялась.

Он улыбнулся. Буква «К» действительно была трудной буквой. Однажды в подобной игре на сцене он случайно выкрикнул: «Кенгуру!»

– Когда ты поцелуешь меня? – спросила она наконец.

Вот оно. Отлично сработало. Он подался вперед, взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал. Он хотел сделать это коротко, но когда он прикусил ее нижнюю губу и ее губы приветственно приоткрылись, он не смог устоять. Он углубил поцелуй, коснувшись ее языка, ощутил сладкий, мятный привкус. Она жадно застонала, и его окатила огненная волна желания. Сердце забилось чаще, кровь хлынула по жилам.

Эта женщина сводила его с ума. Она была сексуальна и умна, более того, он в каждом движении ощущал, как она вибрирует желанием. То, что она до такой степени изголодалась по такого рода прикосновениям, было одновременно ужасным и невероятным. Ужасным, потому что ею пренебрегали, невероятным, потому что именно он стал тем, кого она выбрала, именно он мог дать ей то, чего она так жаждала. Все происходящее казалось таким ярким и новым. Поцелуй с ней был не просто поцелуем. Это был полноценный опыт. Она вкладывала в него все, что у нее было, как будто выпивала электричество, возникшее между ними. Сколько времени прошло с тех пор, как поцелуй вызывал у него такое возбуждение?

Он отстранился, немного задыхаясь, и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

На какой чертовой букве они остановились? М? Н? Нет…

– Лакомый поцелуй.

В ярком свете ее зрачки казались булавочными головками, а глаза приобрели завораживающий зеленый оттенок. Она облизнула и без того влажные губы.

– Может, нам стоит вернуться ко мне в офис?

– Не откладывая? – спросил он, наблюдая за ее ртом, желая этого снова.

Ощутить ее губами. Кожей. Всеми веселыми и волшебными местами.

– Однако, может быть, стоит просто остаться здесь. – Она обвила руками его шею, ее грудь прижалась к его груди и заставила его затвердеть в районе молнии джинсов.

– Пожалуйста, никогда не сомневайся в том, как сильно я хочу тебя, – сказал он, пытаясь вспомнить нить сцены.

Она встретила его пристальный взгляд.

– Разболтался тут.

– Согласен. – Мужчина наклонился и снова поцеловал ее. На этот раз он позволил руками скользнуть вниз по ее спине и изгибу ягодиц. Притянул ее к себе, позволяя ей почувствовать, что с ним сделали ее поцелуи, и она захныкала ему в рот – один из самых сексуальных звуков, которые он когда-либо слышал. Она потерлась грудью о его грудь, и он, не раздумывая, поднял ее, подхватив под бедра и заставляя обвить себя ногами.

Струящаяся юбка ее платья скользнула вверх по ногам, обнажая горячие, гладкие бедра. Он хотел проложить поцелуями путь вверх по одной ножке и спуститься вниз по другой. Запах ее возбуждения ударил ему в голову, и он немного потерял рассудок, застонал, забыв о сценке, и развернул ее к стене, прижимая к мягкой звукоизоляционной облицовке, скользя рукой по ее бедру. Она издала тихий, хриплый звук и дернулась. Черт, она была такой милой и податливой, так чертовски изголодалась по удовольствию. Он хотел загладить вину перед всеми парнями, которые бросили ее или прошли мимо, потому что она была немного другой, потому что она была застенчивой, потому что некоторые ее мышцы ей не подчинялись. Гребаные идиоты. Да эта женщина – потрясающий подарок!

Его рука скользнула выше, большой палец провел по краю трусиков. Она вздрогнула в его объятиях, и он подвинул большой палец ближе к центру. Тонкая ткань была влажной и горячей.

– Господи. – Он прервал поцелуй, его член болезненно напрягся, упираясь в молнию.

– Неправильно. Ты должен начинать с буквы «Т», – сказала она между вдохами.

– Такая нежная. Такая прекрасная. Такая сексуальная. Тебе достаточно «Т», темпераментная моя?

Холлин рассмеялась низким, хриплым смехом.

– Уважаю!

Он боялся, что если остановит игру, она все бросит, начнет думать. Ф, Ф, Ф… Он поставил ее на ноги.

– Фактически, нижнее белье нужно снять.

Он присел перед ней на корточки, а она, распахнув глаза, смотрела на него сверху вниз.

– Я… э-э… Х. Хлопотно и очень рискованно.

Он улыбнулся. Это не было отказом. Он встал на колени, скользнул руками вверх по ее бедрам и нащупал резинку трусиков. Не оставляя им обоим времени подумать об этом, потянул их вниз и снял.

– Целую вечность хочу тебя, – сказал он, медленно потянув ее пояс. Узел развязался, и платье распахнулось. Ее пальцы впились в мягкую стену, но она не пошевелилась, чтобы прикрыться, а лишь наблюдала за ним и его руками. Он окинул взглядом каждый дюйм восхитительного тела. Холлин прижалась к стене, щеки раскраснелись, обнаженные груди окружали кружева, гладкий живот двигался с быстрыми вдохами, а ниже… перед ним полностью обнажился сексуальный треугольник подстриженных кудрей, и это было просто чертовски удивительно. Ч, ч, ч…