Тысячу раз «да» - [121]

– Ты мог бы стать знаменитой телезвездой.

– Я бы предпочел стать счастливым и окруженным людьми, которые меня любят. И давай посмотрим правде в глаза, меня все здесь обожают. – Он ухмыльнулся.

– Самовлюбленный, – поддразнила она.

– Ты это знаешь. – Он закрыл глаза. – Так ты примешь меня? Даже если я не знаменитая телезвезда?

– Приму ли я сексуального владельца театра, преподавателя импровизации, обалденного бариста? – спросила она и прижалась губами к его губам. – Каждый чертов день, когда только смогу.

Он глубоко вдохнул и взял ее за подбородок.

– Как насчет прямо сейчас?

– Особенно прямо сейчас. – Она протянула руку и взяла ключи. – Зайдем. У моего внутреннего интроверта было достаточно публичных проявлений привязанности для одного вечера. Я готова приступить к очень, очень личному.

Джасперу не нужно было повторять дважды. Он обошел машину и открыл перед ней дверь. К тому времени, как они подошли к двери, он уже целовал ее. Ей пришлось вслепую нащупать замок у себя за спиной. Наконец он схватил ключ, и дверь распахнулась, выпуская их в прихожую.

Дверь захлопнулась, и ее блузка оказалась задрана и снята через голову прежде, чем она сделала следующий вдох. Джаспер бросил блузку на пол и поцеловал изгиб ее шеи.

– Боже, я так скучал по тебе.

– Прошло всего несколько дней.

– Да, но в последний раз я думал, что прощаюсь. – Он скользнул рукой вверх по ее боку. – Зная, что это был последний раз, я скучал по тебе еще до того, как мы закончили ту ночь. Но теперь… – В его глазах появилось голодное выражение, он обхватил ее груди через лифчик. – Теперь у нас есть все время в мире.

Он провел большим пальцем по ее соску сквозь тонкую ткань, и она выгнулась, пронзенная волной желания.

– Боже, я тоже скучала по тебе.

Он посмотрел на нее сверху вниз, его ореховые глаза в тусклом свете казались ярко-зелеными. Часть ее не могла поверить, что он принадлежит ей. Этот великолепный, талантливый, добрый мужчина принадлежит ей.

Или, может быть, стоило поверить. Она сама была чертовски фантастична.

Ему повезло.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он, закидывая ее ногу себе на бедро и наклоняясь, позволяя ей почувствовать, как сильно он по ней скучал.

– Я думала о том, как тебе повезло, что я у тебя есть. Разве ты не слышал? Я Миз, блин, Поппи.

Он рассмеялся.

– Черт возьми, да, это так. И сегодня вечером ты раскрыла инкогнито. Я наблюдал за всем вашим вступлением из заднего ряда. Я так чертовски гордился тобой.

– Спасибо. У меня был хороший учитель, – сказала она, обнимая его за шею. – Он научил меня еще нескольким вещам.

– Да? – спросил он, и греховная ухмылка коснулась его губ. – Каким это например?

– Отведи меня в спальню, и я тебе покажу.

Он наклонился, поднял ее на руки и понес в комнату. Когда он бросил ее на кровать, и она приземлилась, подпрыгнув, они оба рассмеялись. Он раздел ее и сбросил свою одежду, как будто она оскорбляла его. Вскоре они оказались вместе в постели, кожа к коже. Каждая частичка ее тела горела желанием.

Он завел ее руки за голову и прижал к кровати.

– Моя очередь исследовать. Не шевелись.

Она прикусила губу, кровь прилила к щекам, когда он переместился вдоль ее тела, его член коснулся ее бедра и это прикосновение отозвалось сладкой истомой. Но он не спешил приступать к главному. Целовал ее в шею, вдоль ключицы, вниз по грудине. Его язык нашел чувствительную нижнюю часть ее груди, прокладывая дорожку к соску и заставляя ее бедра выгибаться над кроватью. Когда он сомкнул губы вокруг соска, она вскрикнула.

Он сосал, и его язык сводил ее с ума, а он прижал ее ноги собственным телом, не давая ей пошевелиться. Он немного приподнял голову, его теплое дыхание коснулось ее влажной кожи.

– В тот первый вечер, когда ты кончила лишь от этого, я не знаю, как я пережил остаток дня. – Он взглянул на нее, его взгляд прожигал ее насквозь. – Ты была такой чертовски горячей, Холлин. И ты понятия не имела, насколько ты сексуальна.

– Я была так смущена, – призналась она. – Это выставило меня какой-то озабоченной.

– Озабоченной? Черт, нет. Ты была сама фантазия. Женщина, настолько чувствительная, что я мог заставить ее кончить самыми разными способами. – Его язык прошелся по твердому пику, заставив ее снова ахнуть. – Когда ты ушла тем вечером, я лег в постель, обхватил себя рукой и представил тебя вот такой, распростертой, обнаженной подо мной, исходящей удовольствием от моих рук, моего рта, моего члена. Это был не последний раз, когда я представлял тебя такой. Ты – мечта, Холлин.

Горячая дрожь пробежала по ее телу, когда она позволила словам проникнуть в нее. Она никогда не позволяла себе представлять себя в такой роли. Женщина, о которой мечтал, которую вожделел мужчина. Но он заставил ее так себя чувствовать. Сексуальной. Свободной. Самой собой.

– Хочешь посмотреть, сможем ли мы сделать это снова?

Его губы изогнулись, а глаза вспыхнули желанием.

– Вызов принят.

Холлин откинула голову на подушку и держала руки за головой, пока Джаспер двигался к ее другой груди и сосал, пальцами другой руки массируя то место, которое он оставил. Ощущение пронзило ее, как наркотик, тугой комок нервов между ног запульсировал, как будто Джаспер целовал ее там. Каждая ее частичка чувствовала себя живой, связанной. У нее больше не было тактильного голода, у нее был голод по Джасперу. Ее тело жаждало этого мужчину. Его руки. Его рот. Его внутри нее.