Тысячу раз «да» - [120]

Она бросила на него раздраженный взгляд.

– Джаспер, ты что, не понимаешь? Я люблю тебя. Я выбрала тебя. Независимо от того, уезжал бы ты или нет, это ничего не меняет.

Я выбрала тебя. Он даже не подозревал, насколько ему нужно было услышать эти слова. Это значило для нее нечто большее, чем для него. Он уже любил раньше. Он думал, что любил Кензи. Но с самого начала отношений с Холлин он почувствовал разницу. Она была другой. Он пытался отмахнуться от этого чувства, потому что решил, что это просто импульсивность снова заставила его поторопиться, но интуиция не обманула. Чувство, которое он испытывал к ней, было необычным.

Он знал, что они все еще были новичками друг для друга во многих отношениях, но что-то глубоко в его ДНК просто знало: она – та самая. Вот почему, когда он сегодня наконец сел в самолет, ему не пришлось ломать голову над решением – отказаться от роли или нет. Сидя в самолете, направляясь обратно в Новый Орлеан, к Холлин… он понял, что все идет именно так, как и должно быть. Как будто все пути в его жизни сошлись, чтобы привести к этому моменту.

Все в Лос-Анджелесе казалось ему неправильным, неверным. Он не хотел отказываться от импровизации. Не хотел придерживаться сценария. Не хотел тусоваться с «красивыми» людьми. Не хотел проводить все дни, работая с Кензи. Не хотел быть вдали от «Да здравствует Да» и своей семьи. Он любил этот город. Любил импровизировать. Любил своих друзей.

Этот театр. Эта жизнь. Она даст ему то, чего он всегда хотел. Место на сцене и работу, которой он сможет гордиться. Семью и близких друзей. И самое главное, эта жизнь даст ему Холлин.

Холлин вернулась, попрощавшись со своими друзьями.

– Ты готов идти домой?

Он наклонился и поцеловал ее еще раз.

– Уже идем.

Он взял ее за руку, и они побежали к задней двери, прежде чем кто-нибудь еще смог их остановить.

* * *

Они возвращались к ней домой. Джаспер вел машину и крепко держал ее за руку, а у Холлин в голове крутилось множество вопросов. Но, похоже, она не могла задать ни один. Она почти боялась спрашивать.

– Ты молчишь, – наконец сказал Джаспер. – С тобой все в порядке?

– Пожалуй, я в шоке, – сказала она с улыбкой. – Что случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз?

Он остановился на красный свет и взглянул на нее.

– Краткая версия такова: я поехал в Лос-Анджелес, получил предложение роли, сходил на ужин с режиссером и продюсером, чтобы отпраздновать это событие, и в итоге отключился в постели своей бывшей.

Она напряглась.

– Ничего не было, – быстро сказал он. – За исключением того, что я проснулся с таким чувством, как будто меня переехал грузовик, и опоздал на рейс. О чем, боже, я так сожалею. – Он снова вернулся к рулю. – Но пока все это происходило, меня осенило, почему я так много выпил прошлой ночью. Я не праздновал с ними. Я был в трауре.

Она нахмурилась.

Он покосился на нее.

– Я был так сосредоточен на том, что маячило на горизонте, что упустил то, насколько счастлив я уже был здесь. Даже если бы с театром ничего не вышло, и мне пришлось бы продолжать еще какое-то время разливать кофе, я никогда не чувствовал себя таким… умиротворенным. Здесь моя семья. Я восстановил связь со своей труппой и с Фитцем. Мне всегда нравилась импровизация, но я никогда не думал, что мне так понравится ее преподавать. Я даже подумываю о том, чтобы устроить занятия для подростков, как только откроется театр, потому что импровизация спасла меня, так что, возможно, она могла бы помочь какому-нибудь другому ребенку с СДВГ, который не может найти свое место.

Холлин сжала его руку.

Он заехал на подъездную дорожку и поднес ее руку к своим губам, целуя костяшки пальцев.

– И я не мог перестать думать о тебе. Со стороны казалось безумием отказываться от роли на телевидении ради новых отношений, независимо от того, как сильно мне нравится женщина. Это то, что я говорил себе по дороге туда. Это то, что и ты мне тоже говорила. Мы повели себя умно. Рационально.

– Верно.

Он заглушил двигатель и повернулся к ней.

– Но потом я начал думать: мы не отказываемся от новых отношений, мы отказываемся от возможности того, что другой человек может стать тем самым, единственным. Мы выбрасываем лотерейный билет, когда выпало всего несколько номеров. И если это окажется правдой, если мы – любовь всей жизни друг друга, отказываться от этого ради роли в каком-то телешоу просто нелепо. Это правда плохая ставка.

Слезы жгли ей глаза.

– Но мы не знаем ответа. Не знаем, навсегда ли это.

– Нет, но единственный способ узнать – не сдаваться сейчас, когда все только начинается. – Он протянул руку и заправил ее волосы за ухо. – Любовь не рациональна. Это риск. Это всегда риск. Так что мы можем сделать только одно.

– Что?

Он улыбнулся.

– Нам придется импровизировать с этой сукиной дочкой.

Она рассмеялась, смех застрял у нее в горле.

– Люблю импровизировать.

– Вот именно. В любом случае жизнь – это одна большая импровизационная сцена. Ты хорош настолько, насколько хороши люди, стоящие рядом с тобой. И ты, Дорогая Холлин, самая лучшая.

Он коснулся своим лбом ее лба, и она зарылась пальцами в его волосы.