Тысячелетия, погребенные пустыней - [8]

Так была открыта еще одна из тайн древних кельтеминарских мастеров.

Мы еще очень мало знаем о духовной культуре кельтеминарцев, и в. частности об их верованиях. Ни памятников искусства, ни погребений, дающих обычно основной материал для изучения этих вопросов, археологи еще не нашли. Правда, кое-что все-таки можно предположить. Вспомните большой очаг в центре дома, раскопанного на Джанбас 4. Бытовым он быть не мог: находок вокруг него почти совсем не было. С. П. Толстов предположил, что это культовый очаг, являвшийся религиозным центром обитавшей в доме родовой общины. Священный неугасимый огонь очень долго горел в центре дома. Поэтому на дне очага лишь толстый слой белого пепла и нет углей и золы, а полуметровый слой песка под ним докрасна прокален. Это предположение тем более вероятно, что впоследствии, как нам известно, культ огня играл большую роль в религии домусульманской Средней Азии.

За последние годы археологами открыты многие десятки новых неолитических стоянок — в разных районах Кызылкумов, вдоль Узбоя, в Приаралье. Раскопано еще одно жилище — такое же по форме и конструкции, но несколько больших размеров. Установлено, что кельтеминарская культура существовала на этих территориях очень долго: с конца IV до начала II тысячелетий до н. э. Материал, найденный на поздних кельтеминарских стоянках, рассказал о некоторых существенных изменениях, произошедших за это время в хозяйстве и материальной культуре. Охота и рыболовство, как и прежде, составляли основу хозяйства, но некоторые данные говорят и о зарождении скотоводства. На некоторых позднекельтеминарских стоянках найдены кремневые вкладыши для серпов — может быть, зародилось земледелие. Очевидно, в это время произошло и первое знакомство кельтеминарцев с металлом: на развеянных стоянках археологи нашли несколько обломков мелких металлических изделий. Они были изготовлены еще не из бронзы — сплава меди с оловом, а из чистой меди. Время появления первых медных изделий обычно называется энеолитом — медным веком или, точнее, меднокаменным веком. В это время большинство орудий все еще оставались каменными.

Пришли ли кельтеминарцы откуда-то на эти территории или их предшественники жили здесь и раньше — окончательно этот вопрос еще не выяснен. Более древних, чем Джанбас 4, стоянок в низовьях Аму-Дарьи, в Кызылкумах и на Узбое еще не найдено.

Ближайшими соседями кельтеминарцев на юге были высокоразвитые племена земледельцев и скотоводов. Памятники их относятся к VI–III тысячелетиям до н. э. Лучше всего они изучены в предгорьях Копетдага, на территории Туркменской ССР. В IV тысячелетии у них появились медные, а в III уже и бронзовые орудия. Они строили долговременные дома, сначала из овальных в сечении глинобитных блоков — «булок», а затем и из настоящих сырцовых кирпичей. Возделанные участки орошались во время разливов многочисленных ручьев. Такой тип орошения называется лиманным. Позднее жители этих мест начали строить небольшие каналы.

Отлично сделанную и обожженную посуду они украшали узорами, нанесенными с помощью краски. Кроме орнаментов геометрического характера, на сосудах можно видеть и изображения различных животных и растений.

Казалось бы, что общего между высококультурными для того времени земледельцами и скотоводами юга и рыболовами, охотниками и собирателями степных и пустынных областей? Однако между ними нашлись черты сходства, и очень существенные. Археологи уже давно обратили внимание на сходство некоторых мотивов орнамента расписной посуды Южной Туркмении и кельтеминарской. Простое заимствование орнамента маловероятно, так как орнаментальные мотивы на древней керамике, как правило, очень устойчивы и связаны с традиционными культовыми представлениями.

Еще более интересным кажется то, что отмеченное сходство на ранних этапах оказалось более тесным. Более того, кремневые изделия южнотуркменистанских памятников VI–V тысячелетий до н. э., отличаясь от несколько более поздних кельтеминарских некоторыми особенностями, были очень близки последним по общему облику. И наконец, и те и другие обнаруживали черты сходства с более древними — мезолитическими и ранненеолитическими орудиями памятников Ирана, Прикаспия и других областей. Поэтому было высказано предположение о происхождении этих, столь непохожих друг на друга культур от каких-то двух близко родственных основ, общие корни которых уходят далеко в глубь веков.

Как мы уже говорили, на кельтеминарской территории памятников ранее конца IV тысячелетия до н. э. мы до сих пор не знаем. Поэтому вопрос о первоначальном заселении этих районов остается открытым. Правда, в Прикаспийских областях Туркмении (в районе Красноводского полуострова) известны и более древние памятники и современные кельтеминарским, к тому же и по культуре очень близкие последним. Прямую линию непосредственных родственных связей близкого к кельтеминарскому населению здесь можно довести по крайней мере до заключительных этапов предшествующего неолиту периода — мезолитического. В абсолютном, исчислении это будут примерно VIII–VII тысячелетия до н. э. Известны здесь и более ранние памятники, но изучены они значительно хуже.