Тысяча поцелуев - [11]

Френсис ахнула и бросилась к ней:

– Означает ли это, что я тоже могу сидеть за главным столом? О, пожалуйста, скажи, что я могу занять его место! Мне бы так этого хотелось! Особенно потому, что стол будет стоять на возвышении, а я окажусь выше всех!

– О, Френсис, – тепло улыбнулась Хонория. – Я бы очень этого хотела, но ты знаешь, что за главным столом не должно быть детей, и следовательно, нам нужен джентльмен.

– Значит, лорд Хью, – догадалась Элизабет.

– Рад служить, – отчеканил Хью, хотя видел, что Сара вовсе не рада.

– Не могу передать, как я вам благодарна! – воскликнула Хонория. – Особенно Саре.

Хью уставился на Сару. Сара уставилась на Хью. Ей казалось очень важным показать свое истинное отношение к происходящему.

И тут он улыбнулся! Болван! Вернее, улыбкой это можно было назвать с большой натяжкой. Но поскольку его физиономия обычно казалась каменной маской, то даже подергиванье уголка губ могло сойти за полный восторг.

– Уверена, что буду счастлива сидеть рядом с вами, а не с кузеном Рупертом, – заверила Сара. «Счастлива», конечно, сильное преувеличение, но у Руперта ужасно пахло изо рта, так что хотя бы этого удастся избежать!

– Я тоже уверен, – повторил лорд Хью со странной смесью тягучести и категоричности в голосе, от которой мозг Сары готов был взорваться.

Он издевается над ней? Или просто повторяет ее слова? Трудно понять.

Еще одна черта, которая характеризовала лорда Хью Прентиса как самой раздражающей личности во всей Англии. Имеет право человек знать, подшучивают над ним или нет?!

– Надеюсь, вы не едите сырой лук за завтраком? – холодно спросила Сара.

Хью улыбнулся (а может, и нет):

– Не ем.

– Ну слава богу!

– Сара… – нерешительно одернула ее Хонория.

Сара с ослепительной улыбкой повернулась к кузине.

Она так и не забыла того безумного момента год назад, когда впервые встретилась с лордом Хью, но сейчас он был совершенно холоден. Черт возьми, если он способен на такое, то и она тоже!

– Твоя свадьба будет идеальной! Мы с лордом Хью прекрасно поладим, я уверена.

Хонория ни на секунду ей не поверила. Впрочем, Сара так и думала. На ее лице, словно приклеенная, застыла улыбка. Ради Хонории она будет вежлива с Хью Прентисом. Ради Хонории даже улыбнется ему, станет смеяться над его шутками, если предположить, что он способен шутить, но все же просто невозможно, чтобы Хонория не понимала, как сильно она ненавидит Хью! Ну ладно, не так чтобы ненавидит… Ненависть она прибережет для истинного зла – Наполеона, например – или цветочницы в Ковент-Гардене, которая пыталась обсчитать ее неделю назад.

Но Хью Прентис – за пределами раздражающего, за пределами досаждающего. Он единственный (кроме ее сестер, конечно), кто умудрился взбесить ее так, что приходилось держать руки по швам, чтобы не дать ему пощечину.

Она никогда не была так зла, как в ту ночь…

Глава 2

Празднование помолвки мистера Чарлза

За шестнадцать месяцев до вышеописанных событий

Лондон, бальный зал

– Ты считаешь мистера Сент-Клера красивым?

Задавая этот вопрос, Сара не потрудилась повернуться к Хонории: слишком увлеклась наблюдением за мистером Сент-Клером, пытаясь решить, что думает о нем. Ей всегда нравились мужчины с рыжевато-каштановыми волосами, но вот насчет косы она сомневалась. Выглядит он с ней как пират.

– Гарет Сент-Клер? – уточнила Хонория. – Имеешь в виду внука леди Данбери?

Взгляд Сары метнулся к подруге:

– Не может быть!

– Но это правда. Я уверена.

– Значит, я вычеркиваю его из списка, – твердо объявила Сара.

– Знаешь, я восхищаюсь леди Данбери, – заметила Хонория. – Она всегда говорит то, что думает.

– Именно поэтому ни одна здравомыслящая девушка не захочет выйти замуж ни за кого из членов ее семьи. Господи, Хонория, а если придется с ней жить?

– Ты и сама известный правдолюб, – напомнила кузина.

– Может, и так, – проговорила Сара, – но мне сложно соревноваться с леди Данбери.

Она снова глянула на мистера Сент-Клера. Пират или играет в пирата? Наверное, это не имеет значения – ведь он родственник леди Данбери.

Хонория погладила ее по руке:

– Дай себе время.

Сара бросила на кузину саркастический взор:

– Сколько именно времени? Ей уже восемьдесят, это точно!

– Нам всем нужно к чему-то стремиться, – пробормотала Хонория.

Сара, не выдержав, закатила глаза:

– Неужели моя жизнь стала такой жалкой, что мои устремления должны измеряться десятилетиями, а не годами?

– Нет, конечно, нет, но…

– Но что? – с подозрением спросила Сара.

Хонория вздохнула:

– Как по-твоему, найдем мы себе мужей в этом году?

Сара не могла заставить себя выразить свое мнение словами, поэтому сумела ответить лишь жалобным взглядом.

У Хонории было точно такое же выражение лица. Они дружно вздохнули, и это были усталые, измученные вздохи.

– Как мы жалки, – обронила Сара.

– Верно, – согласилась Хонория.

Несколько минут они наблюдали за веселившейся толпой, после чего Сара призналась:

– Но сегодня я против этого не возражаю.

– Против того, чтобы быть жалкой?

Сара задорно улыбнулась:

– Сегодня вечером у меня есть ты.

– Несчастье любит компанию.

– Это и есть самое забавное, – хмыкнула Сара, вскинув брови. – Сегодня я даже не могу считать себя несчастной.