Тысяча и одна ночь. Том XIII - [9]

И потом евнух Сандаль хотел дать ему что-нибудь и сунул руку в карман. И вдруг раздались великие крики, и евнух поднял голову, чтобы посмотреть в чем дело, и видит: везирь Джафар Бармакид выходит от халифа. И, увидав его, евнух поднялся на ноги и пошёл к нему навстречу, и они стали разговаривать и ходили, и время продлилось, и Халифа простоял немного, но евнух не обращал на него внимания. А когда рыбак простоял долго, он встал против евнуха, будучи в отдалении, и сделал ему знак рукой и крикнул: «О господин мой Рыжий, дай мне уйти!» И евнух услышал его, но постыдился ему ответить в присутствии везиря Джафара и стал разговаривать с везирем, притворяясь, что ему не до рыбака. И тогда Халифа воскликнул: «О затягивающий плату, да обезобразит Аллах всех неприветливых и всех тех, кто берет у людей их вещи и потом неприветлив с ними! Я вхожу под твою защиту, о господин мой Отрубяное Брюхо, дай мне то, что мне следует, чтобы я мог уйти!»

И евнух услышал его, и ему стало стыдно перед Джафаром. И Джафар тоже увидел, что Халифа делает руками знаки и разговаривает с евнухом, но только не знал, что он говорит. И везирь сказал евнуху, не одобряя его: «О евнух, чего просит у тебя этот бедный нищий?» И Сандаль-евнух сказал ему: «Разве ты не знаешь этого человека, о владыка везирь?» – «Клянусь Аллахом, я его не знаю, и откуда мне его знать, когда я его только сейчас увидел?» – ответил везирь Джафар. И евнух сказал ему: «О владыка, это тот рыбак, у которого мы расхватали рыбу на берегу Тигра. А я уже ничего не застал, и мне было стыдно вернуться к повелителю правоверных ни с чем, когда все невольники что-нибудь захватили, и я подъехал к рыбаку и увидел, что он стоит посреди реки и призывает Аллаха и у него четыре рыбы, и сказал ему: «Давай то, что у тебя есть, и возьми то, что это стоит». И когда он отдал мне рыбу, я сунул руку в карман и хотел дать ему что-нибудь, но ничего не нашёл и сказал рыбаку: «Приходи ко мне во дворец, и я дам тебе что-нибудь, чем ты поможешь себе в бедности». И он пришёл ко мне сегодня, и я протянул руку и хотел что-нибудь ему дать, но пришёл ты, и я поднялся, чтобы служить тебе, и отвлёкся с тобою от него. И дело показалось ему долгим, и вот его история и причина того, что он стоит…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Восемьсот сорок первая ночь

Когда же настала восемьсот сорок первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Сандаль-евнух рассказал Джафару Бармакиду рассказ о Халиферыбаке и потом сказал: «И вот его история и причина того, что он стоит». И, услышав слова евнуха, везирь улыбнулся и сказал: «О евнух, этот рыбак пришёл в минуту нужды, и ты её не исполняешь? Разве ты не знаешь его, о начальник евнухов?» – «Нет», – отвечал евнух. И везирь сказал: «Это учитель повелителя правоверных и его товарищ. А сегодня у нашего владыки-халифа стеснена грудь, и опечалено сердце, и ум его занят, и ничто не расправит ему груди, кроме этого рыбака. Не давай же ему уйти, пока я не поговорю о нем с халифом и не приведу его к нему. Может быть, Аллах облегчит его состояние и заставит его забыть об утрате Кут-аль-Кулуб по причине прихода этого рыбака, и халиф даст ему что-нибудь, чем он себе поможет, и ты будешь причиной этого». – «О владыка, делай что хочешь, Аллах великий да оставит тебя столпом правления повелителя правоверных! – продли Аллах его тень и сохрани его ветвь и корень»! – сказал евнух.

И везирь Джафар пошёл, направляясь к халифу, а евнух велел невольникам не оставлять рыбака. И тогда Халифа-рыбак воскликнул: «Как прекрасна твоя милость, о Рыженький, – с требующего стали требовать. Я при шёл требовать мои деньги, и меня задержали за недоимки». А Джафар, войдя к халифу, увидел, что он сидит, склонив голову к земле, со стеснённой грудью, в глубоком раздумье, и напевает стихи поэта:

«Хулители принуждают милую позабыть,

Но с сердцем что делать мне – не слушается оно.

И как я забыть могу любовь этой девочки –

В разлуке нет пользы от забвенья любви её.

Того не забуду я, как кубок ходил меж пас

И хмель от вина очей её преклонял меня».

И Джафар, оказавшись меж рук халифа, сказал ему: «Мир над тобой, о повелитель правоверных и защитник святыни веры, сын дяди господина посланных, да благословит Аллах и да приветствует его и весь его род!» И халиф поднял голову и сказал: «И над тобой мир и милость Аллаха и благословение его!» И тогда Джафар молвил: «С позволения повелителя правоверных заговорит его слуга, и не будет в этом прегрешения». – «А когда было прегрешение в том, что ты заговаривал, когда ты – господин везирей? Говори что хочешь», – сказал халиф. И везирь Джафар молвил: «Я вышел от тебя, о владыка, направляясь домой, и увидел, что твой наставник, учитель и товарищ, Халифа-рыбак стоит у ворот и сердится на тебя и жалуется и говорит: «Клянусь Аллахом, я научил его ловить рыбу, и он ушёл, чтобы принести мне корзины, и не вернулся ко мне. Так не делают в товариществе и так не поступают с учителями!» И если у тебя, о владыка, есть желание быть с ним в товариществе, тогда – не беда, а если нет, – осведоми его, чтобы он взял в товарищи другого».