Тысяча и одна ночь. Том XII - [3]

И царевич провёл таким образом очень долгий срок, и когда в один из дней он сидел в лавке, вдруг подошла женщина-старуха, чинная, почтенная и достойная, одетая в одежды праведности, и за нею шли две невольницы, подобные паре лун. И она остановилась возле лавки и некоторое время смотрела на юношу, а затем воскликнула: «Слава тому, кто сотворил это явление и завершил это творение!» И она пожелала юноше мира, и тот возвратил ей приветствие и посадил её рядом с собою, и старуха спросила: «Из какой ты страны, о прекрасный лицом?» И царевич ответил: «Я из краёв индийских, о матушка, и пришёл в этот город, чтобы развлечься». – «Да будешь ты почтён среди приходящих!» – воскликнула старуха. И затем она спросила: «Какие есть у тебя товары, вещи и материи? Покажи мне что-нибудь красивое, подходящее для царей». И, услышав её слова, юноша спросил её: «Ты хочешь красивого? Я покажу его тебе. У меня есть все вещи, подходящие для их обладателей». – «О дитя моё, – сказала старуха, – я хочу что-нибудь дорогое ценой и красивое видом – самое высокое, что у тебя есть». И юноша воскликнул: «Ты непременно должна меня осведомить, для кого ты требуешь товар, чтобы я показал тебе вещь по сану покупателя!» – «Твоя правда, о дитя моё, – сказала старуха. – Я хочу чего-нибудь для моей госпожи Хайят-ан-Нуфус, дочери царя Абд-аль-Кадира, владыки этой земли и царя этой страны». И когда царевич услышал слова старухи, его ум взлетел от радости и сердце его затрепетало. Он протянул руку назад, не приказывая ни рабам, ни невольникам, и, достав кошелёк с сотнею динаров, дал его старухе и сказал: «Этот кошелёк тебе на стирку одежды». А затем он протянул руку к узлу, вынул из него платье, стоящее десять тысяч динаров или больше, и сказал: «Это часть того, что я привёз в вашу землю».

И когда старуха увидела платье, оно ей понравилось, и она спросила: «За сколько продашь это платье, о совершённый качествами?» И царевич ответил: «Бесплатно». И старуха поблагодарила его и повторила вопрос, и царевич воскликнул: «Клянусь Аллахом, я не возьму за него платы! Это – подарок тебе от меня, если царевна его не примет, и оно будет тебе от меня в знак гостеприимства. Слава Аллаху, который свёл меня с тобою! Если мне когда-нибудь что-нибудь понадобится, я найду в тебе помощницу».

И старуха удивилась этим прекрасным словам и великой щедрости царевича и большому его вежеству и спросила его: «Как твоё имя, о господин?» И царевич ответил: «Ардешир». И старуха воскликнула: «Клянусь Аллахом, это имя диковинное, которым называют детей царских, а ты в обличье сыновей купцов!» – «Из любви ко мне назвал меня мой родитель этим именем, и имя ни на что не указывает», – ответил царевич. И старуха удивилась ему и сказала: «О сынок, возьми плату за твой товар», – но царевич поклялся, что ничего не возьмёт, и тогда старуха сказала: «О мой любимый, знай, что правда – самая великая вещь, и эти милости, которые ты мне оказываешь, не иначе как из-за дела. Дай же мне узнать твоё дело и тайные твои мысли – может быть, у тебя есть в чем-нибудь нужда, и я помогу тебе её исполнить».

И тогда царевич положил свою руку в руку старухи, и взял с неё обет скрывать тайну, и поведал ей всю свою историю, и рассказал о своей любви к царевне и о том, что с ним из-за неё происходит. И старуха покачала головой и сказала: «Вот она – правда! Но только, о дитя моё, сказали разумные в ходячей пословице: «Если хочешь, чтобы тебя не слушались, проси того, что невозможно». Твоё имя, о дитя моё, – купец, и будь у тебя ключи от волшебных кладов, тебя бы не называли иначе, как купцом. Если ты хочешь достичь ступени выше, чем твоя ступень, проси дочери кади или дочери эмира; почему, о дитя моё, ты просишь только дочери царя времени и века? Она девушка невинная, девственная, которая ничего не знает о мирских делах и в жизни не видела ничего, кроме дворца, где она находится, но, при малых своих годах, она умная, разумная, острая, понятливая, с превосходным разумом, благими поступками и проницательным мнением. Её отцу досталась только она, и она для него дороже души. Он каждый день приходит к ней и желает ей доброго утра, и все, кто есть во дворце, её боятся. Не думай же, о дитя моё, что кто-нибудь может заговорить с ней о чем-нибудь из этого, и нет для меня к этому пути. Клянусь Аллахом, о дитя моё, моё сердце и мои члены любят тебя, и я бы хотела, чтобы ты с ней остался. Я научу тебя кое-чему, может быть, Аллах сделает это исцелением твоего сердца; я подвергну опасности мою душу и моё достояние, чтобы исполнить твою нужду». – «А что это такое, о матушка?» – спросил царевич. И старуха ответила: «Проси у меня дочь везиря или дочь эмира. Если ты у меня этого попросишь, я соглашусь на твою просьбу, – ведь никто не может подняться с земли на небо одним прыжком». И юноша ответил старухе разумно и вежливо: «О матушка, ты женщина умная и знаешь, как происходят дела. Разве человек, когда у него болит голова, перевязывает себе руку?» – «Нет, клянусь Аллахом, о дитя моё», – отвечала старуха.

И Ардешир сказал: «Также и моё сердце не просит никого, кроме неё, и меня убивает одна лишь любовь к ней. Клянусь Аллахом, я буду в числе погибающих, если не найду себе наставления и помощи! Ради Аллаха, о матушка, пожалей меня, чужеземца, и моих льющихся слез…»