Тысяча и одна ночь. Книга 5 - [42]

И ар-Рашид сказал своим сотрапезникам: "Скажите мне стих, где бы стояло: "Слова ночные день уничтожает".

И они отвечали: "Слушаем и повинуемся!"

И затем выступил вперёд ар-Раккаши и произнёс такие стихи: "Клянусь Аллахом, знай ты моё волненье, Покой ушёл бы от тебя тотчас же.

Ведь та оставила тебя безумным, Кто не идёт, но и не принимает.

А обещав, уйдёт и после скажет:

"Слова ночные день уничтожает".

А после этого вышел Абу-Мусаб к произнёс такие стихи:

"Когда проснулся ты с летящим сердцем

И, сна не знав, ночной покой утратил,

Ужели мало, что глаза льют слезы

И все внутри огонь, как тебя вспомню?

Но улыбнулся он и молвил гордо:

"Слова ночные день уничтожает".

А потом выступил Абу-Новас и произнёс такие стихи:

"Долга любовь, прервались посещенья,

Открылись мы, не помогло признанье,

Хмельною мне она явилась ночью,

Достоинством украсив опьяненье.

И покрывало с плеч её упало

В игре, и плащ прозрачный развязался,

И ветер бедра всколыхнул крутые

И ветку с парою гранатов малых.

И молвил: "Дай влюблённым обещанье".

Она же: "Завтра будет посещенье",

И утром я сказал: "Обет!" - и слышу:

"Слова ночные день уничтожает!"

И халиф приказал дать каждому из поэтов по кошельку денег, кроме Абу-Новаса. Ему он велел отрубить голову и сказал: "Ты был с нами во дворце ночью!" - "Клянусь Аллахом, - ответил Абу-Новас, - я не спал нигде, кроме своего дома, но твои слова указали мне на содержание стихов, и сказал Аллах великий, - а он самый правдивый из говорящих: "А стихотворцы - за ними следуют обманщики; разве не видишь ты, что они во всякой долине блуждают и что говорят они то, чего не делают?"

И халиф простил его и велел ему выдать два кошелька денег, и потом поэты ушли от него.

Рассказ о Мусабе ибн аз-Зубейре и Аише (ночи 386-387)

Рассказывают также про Мусаба ибн аз-Зубейра, что он нашёл АЗЗУ в аль-Медине (а она была из разумнейших женщин) и сказал ей: "Я намерен жениться на Аише, дочери Тальхи, и мне хочется, чтобы ты пошла к ней и посмотрела, какова её наружность".

И Азза пошла к ней и потом вернулась к Мусабу и сказала: "Я видела лицо прекраснее, чем здоровье. У неё большие глаза, под которыми нос с горбинкой, и овальные щеки, и рот, подобный плоду граната, и шея, точно серебряный кувшин, а под всем этим грудь с сосками, подобными двум гранатам, и под нею втянутый живот с пупком, точно шкатулка из слоновой кости, а зад у неё, как кучка песку, и плотные бедра, и голени, подобные двум мраморным столбам, но я только видела, что её ноги велики. Ты будешь проводить с ней время в минуту нужды".

И когда Азза приписала Аише такие качества, Мусаб женился на ней и вошёл к ней..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста восемьдесят седьмая ночь

Когда же настала триста восемьдесят седьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Азза приписала Аише, дочери Тальхи, такие качества, Мусуб женился на ней и вошёл к ней. А потом Азза позвала Аишу и корейшитских женщин к себе домой и пропела (а Мусаб стоял тут же) такие стихи:

"И женщин уста издают аромат,

Сладка их улыбка и их поцелуй,

Вкусила лишь мысли свои я о нем,

Но судят за мысли ведь судьи у нас"

А в ночь, когда Мусаб входил к ней, он ушёл от неё только после семи раз, и его встретила одна из его вольноотпущенниц, когда он проснулся утром, и сказала: "Я выкуп за тебя! Ты был совершенен во всем, даже в этом".

А одна женщина говорила: "Я была у Аиши, дочери Тальхи, и вошёл её муж, и Аишу потянуло к нему, и он упал на неё, а она начала храпеть и стала делать движения чудесные, невиданные и диковинные, а я слушала. А когда он вышел от неё, я сказала: "Как ты можешь это делать при твоём благородстве, происхождении и положении, когда я у тебя в доме?" И она отвечала: "Женщина делает для своего мужа какие только может волнующие, диковинные движения, что же ты в этом порицаешь?" - "Лучше, чтобы это было ночью", - сказала я. И она отвечала: "Так днём бывает, а ночью я делаю ещё большее, так как, когда мой муж меня видит, в нем начинает двигаться страсть и поднимается похоть, и он тянется ко мне, а я ему послушна, и бывает то, что ты видишь".

Дошло до меня, что Абу-ль-Асвад купил невольницу косоглазую, из местных уроженок, и был доволен ею. И его родные стали порицать её перед ним, и Абу-ль-Асвад удивился им и, подняв ладони кверху, произнёс такие два стиха:

"Её предо мной бранят, хотя в ней порока нет,

Вот только в глазах её как будто бы пятнышко.

Но если в глазах её и есть порок, то она

Стройна в верхней части тела и тяжела внизу".

Рассказ о Харуде ар-Рашиде и невольницах (ночь 387)

Рассказывают также, что повелитель правоверных Харун ар-Рашид был однажды ночью между двух невольниц, - мединки и куфийки. И куфийка стала растирать ему руки, а мединка растирала ему ноги, и протянула руки к его телу, и тогда куфийка сказала ей: "Я вижу, ты раньше нас взяла капитал для себя одной. Дай и мне мою долю". И мединка ответила: "Говорил мне Малик со слов Хишама ибн Урвы, который передавал со слов своего отца, что пророк говорил: "Кто оживит мёртвое, - принадлежит оно ему и его потомству".

И тогда куфийка поймала мединку врасплох и оттолкнула её и взяла его всего обеими руками и сказала" "Говорил мне аль-Амаш со слов Хайсамы, передававшего со слов Абд-Аллаха ибн Масуда, что пророк говорил: "Дичь принадлежит тому, кто её поймал, а не тому, кто её согнал".