Тысяча и одна ночь. Книга 5 - [40]

"Пришла она, но уж смерть меж нею и мной стоит,

И близость дала она, но в близости пользы нет"

И потом он издал вопль и умер, а женщина упала на него, целуя его и плача, и плакала до тех пор, пока не впала в беспамятство, а очнувшись, завещала своим родным похоронить её, когда она умрёт в его могиле. И она пролила из глаз слезы и сказала такие стихи:

"И были мы на хребте земли, - жизнь ясна была -

И стал наш был нами горд, и дом наш и родина,

Но вот разлучили нас превратности времени,

И саван нас единит в утробе земли теперь".

А окончив свои стихи, она заплакала сильным плачем и не переставая рыдала, пока не упала без памяти. И она пробыла в бесчувствии три дня и умерла, и её похоронили в могиле того человека, и это одно из дивных совпадений в любви.

Рассказ о везире Бедр-ад-дине (ночь 384)

Рассказывают также, что у владыки Бедр-ад-дина, везиря Йемена, был брат редкой красоты. Бедр-ад-дин стал искать человека, чтобы обучить своего брата, и нашёл старца, величавого, достойного, целомудренного и благочестивого, и поселил его рядом со своим жилищем. И старец провёл у него несколько дней, и ежедневно ходил из своего дома в дом владыки Бедр-ад-дина, чтобы учить его брата, а затем возвращался к себе домой. А потом в сердце старика запылала любовь к этому юноше и усилилась его страсть и поднялось в нем волнение, и однажды он пожаловался юноше на то, что с ним, и юноша сказал: "Как мне ухитриться, когда я не могу оставить брата ни ночью, ни днём - он постоянно со мною, как ты видишь!" - "Моё жилище рядом с твоим жилищем, - ответил старик, - и когда твой брат заснёт, ты можешь встать и уйти в покой уединения, и сделай вид, будто ты заснул, а потом подымись по стене на крышу, и я приму тебя из-за ограды. Ты пробудешь у меня один миг и вернёшься, и твой брат ничего не узнает". И юноша отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" И старец приготовил всякие редкости, подходящие к сану юноши, и вот что было с ним.

Что же касается юноши, то он вошёл в покой уединения и подождал, пока его брат лёг на ложе, и, когда подошёл час ночного времени и брат погрузился в сон, юноша поднялся и подошёл к стене. И он увидел, что старик стоит и ждёт его, и тот протянул ему руку, и юноша взял его руку и вошёл в дом, а ночь была ночью полнолуния. И они сидели за трапезой, и между ними ходила чаша с вином. И старец запел, а луна бросала на них свои лучи. И пока они проводили время в веселье и радости, наслаждении, счастье и блаженстве, ошеломляющем ум и взоры и слишком великом для описания, владыка Бедр-ад-дин проснулся и не нашёл своего брата и поднялся испуганный и увидел, что дверь открыта. Тогда он вышел и услыхал звуки разговора. Поднявшись по стене на крышу, он увидел свет, сиявший в доме, и тех двоих за чашей вина.

И старец услышал его (а чаша была у него в руках) и Затянул напев и произнёс такие стихи:

"Вино слюны своей он дал мне выпить,

Приветствуя пушкой и тем, что рядом.

И слал со мной, щека к щеке, обнявшись,

Красавец, среди сущих бесподобный.

И полная луна на нас смотрела,

Её спроси, - она не выдаст брата".

И владыка Бедр-ад-дин был столь кроток, что, услышав эти стихи, он воскликнул: "Клянусь Аллахом, я не выдам вас". И ушёл и оставил их в полнейшей радости.

Рассказ о школьнике и школьнице (ночи 384-385)

Рассказывают также, что мальчик и девочка учились читать в школе, и мальчика охватила любовь к девочке..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста восемьдесят пятая ночь

Когда же настала триста восемьдесят пятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что мальчика охватила любовь к девочке, и он полюбил её сильной любовью. И вот наступил какой-то день, и в минуту, когда дети не видели, мальчик взял доску девочки и написал на ней такие два стиха: "Что можешь о том сказать, болезнью кто измождён, От крайней любви к тебе, и стал он смущённым. Он сетует на любовь, тоску и страдание, И то, что в душе его, сокрыть он не может".

И когда девочка взяла свою доску, она увидела стихи, написанные на ней, и, прочитав их и поняв их смысл, она заплакала от жалости к мальчику и написала на доске под стихами мальчика такие строки:

"Когда мы влюблённого увидим, что измождён

Своею влюблённость!", мы милость окажем.

И цели своей в любви достигнет свободно он,

Хоть будет враждебна нам и все, что бывает".

И случилось так, что учитель вошёл к ним, когда его не видели, и нашёл эту доску и взял её и прочитал то, что на ней было, и пожалел мальчика и девочку и написал под их надписями такие два стиха:

"С возлюбленным будь близка и кары не бойся ты, -

Влюблённый, поистине, в любви растерялся.

И что до учителя - не бойся его совсем, -

Поистине, испытал он страсть не однажды".

И случилось так, что господин одной невольницы вошёл в ту минуту в школу и нашёл доску девочки и взял её и прочитал написанные там слова девочки и мальчика и учителя, и тогда он тоже написал на доске, под всеми надписями, такие два стиха:

"Аллах да не разлучит навеки обоих вас,

И пусть растеряется доносчик, устанет.

Учитель же - поклянусь Аллахом, глаза мои

Не видели сводника успешней, чем этот!"