Тысяча и одна ночь. Книга 2 - [62]

Говорил кто-то из верных людей: "Я доил овец в халифат Омара ибн Абд-аль-Азиза, и однажды мне повстречался пастух, и среди его овец я увидел волка или даже несколько волков. Я подумал, что это собаки (а я раньше не видел волков), и спросил его: "Что ты делаешь с этими собаками?" - "Это не собаки, это волки", - отвечал он.

"А разве волки не вредят скоту?" - спросил я. И пастух ответил: "Если голова в порядке, то и тело в порядке".

Говорил Омар ибн Абд-аль-Азиз проповедь на кафедре из глины, и, прославив Аллаха великого и восхвалив его, он сказал такие слова: "О люди, будьте праведны втайне, чтобы были вы праведны с вашими братьями явно, воздерживайтесь в земных делах и знайте, что нет между человеком и Адамом живого среди мёртвых. Умер Абуаль-Мелик и те, кто до него. Умрёт Омар и те, кто после него. О повелитель правоверных, не подложить ли тебе подушку, чтобы ты немного опёрся на неё?" - сказал ему Маслама. И Омар ответил: "Я боюсь, что она будет грехом на моей шее в день воскресения".

И он издал единый вопль и упал без памяти, и Фатима крикнула: "Эй. Мариам, эй, Музахим, эй, такое-то, посмотрите на этого человека!"

И, подойдя, она стала лить на него воду и плакала, пока он не очнулся от обморока, а очнувшись, он увидел, что женщина плачет, и спросил её: "Отчего ты плачешь, Фатима?" - "О повелитель правоверных, - отвечала она, - я увидела тебя, повергнутого перед нами, и вспомнила, что ты будешь повергнут после смерти перед Аллахом великим и оставишь этот мир и покинешь нас. Вот почему я плачу". - "Довольно, Фатима, ты превзошла меру! - сказал Омар и поднялся, но опять упал, и Фатима прижала его к себе и воскликнула: "Ты мне За мать и отца, повелитель правоверных! Мы все не смеем говорить с тобой".

Потом Нузхат-аз-Заман сказала своему брату Шарр-Кану и четырём судьям: "Заключение второго отдела первой главы..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьдесят шестая ночь

Когда же настала шестьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что Нузхатаз-Заман говорила своему брату ШаррКану, не узнавая его, в присутствии четырех судей и купца "Заключение второго отдела первой главы": "Случилось, что Омар ибн Абд-аль-Азиз написал собравшимся на празднество: "А после славословил: беру в свидетели Аллаха в священный месяц, в священном городе в день великого паломничества, что я не виновен в обидах, причинённых вам, и во вражде того, кто вам враждебен, если я сделал это или имел такое намерение, или до меня дошло сведение об этом, или что-либо из этого было мне известно, я надеюсь, что найдётся возможность прощения. Но нет от меня разрешения обижать других, ибо я буду спрошен о каждом обиженном. И если правитель среди моих правителей отступит от истины и поступит не по писанию и не по установлениям, не обязаны вы повиноваться ему, пока он не вернётся к истине.

Говорил он, - да будет доволен им Аллах: "Я не хотел бы быть освобождённым от смерти, ибо это последнее, за что награждается правоверный".

Говорил кто-то из верных людей: "Я прибыл к повелителю правоверных Омару ибн Абд-аль-Азизу, когда он был халифом, и увидел перед ним двенадцать дирхемов. Он приказал положить их в казну, и я сказал ему: "О повелитель правоверных, ты ввергнул своих детей в нищету и сделал их семьёй, у которой ничего нет. Отчего ты не прикажешь выдать что-нибудь им и тем, кто беден из членов твоего дома?" - "Подойди ко мне", - сказал Омар.

И когда я подошёл к нему, он молвил: "Твои слова: "ты вверг своих детей в нищету, дай же им что-нибудь и тем, кто беден из людей твоего дома", - неправильны, ибо Аллах мне преемник для моих детей, и для бедных членов моего дома, и он за них поручитель. Они же - мужи, либо страшащиеся Аллаха, - и тем Аллах найдёт выход, - либо предавшиеся грехам, а я не стану укреплять их в ослушании Аллаху".

И затем он послал за детьми и призвал их к себе (а их было двенадцать мужчин). И когда он увидел их, из глаз его полились слезы, и он сказал: "Поистине, ваш отец меж двух дел: либо вы будете богаты и отец ваш войдёт в огонь, либо вы обеднеете и ваш отец войдёт в рай. Но приятнее вашему отцу войти в рай, чем видеть вас богатыми. Уходите, да храпит вас Аллах; я поручаю ваше дело Аллаху!"

Говорил Халид ибн Сафван: "Правитель Ирака и Йемена Юсуф ибн Омар сопровождал меня к халифу Хишаму ибн Абд-аль-Мелику. И я прибыл к нему, когда он выехал, вместе со своими близкими и слугами и остановился в одном месте. И для него разбили шатёр, и когда люди сели по местам, я подошёл к халифу со стороны ковра и стал на него смотреть, и мой глаз встретил его глаз, и я сказал: "Да завершит Аллах свою милость к тебе, повелитель правоверных, и да направит дела, на тебя возложенные, по прямому пути, и да не примешает обиды к твоей радости. Я не нахожу для тебя, повелитель правоверных, наставления, более красноречивого, нежели предание о царе, бывшем прежде тебя".

И халиф сел прямо (а он сидел облокотившись) и сказал: "Подавай, что у тебя есть, ибн Сафван!"

И тот начал: "О повелитель правоверных, один царь выехал, прежде тебя, в один из предшествующих годов, в эту землю и спросил своих собеседников: "Видели ли вы подобное тому, что есть у меня, и даровано ли комунибудь то же, что даровано мне?" А подле него был переживший других человек из "носителей доказательства, помогающих в истине и шествующих по её стезе, и он сказал: "О царь, ты спросил о великом деле. Позволишь ли мне ответить?" - "Да", - сказал царь. И человек спросил: "Считаешь ли ты то, что есть у тебя, непреходящим или преходящим?" - "Оно преходяще", - ответил царь. "Так почему же ты, как я вижу, восторгаешься тем, чем пользоваться ты будешь недолго, а ответчиком за это будешь долго, и при расчёте за это уалатишь залогом?" - спросил тот человек. "Куда же бежать и к чему стремиться?" - воскликнул царь. И человек ответил: "Пребывай в твоём царстве и действуй, повинуясь Аллаху великому, или надень рубище и поклоняйся твоему господу, пока не придёт твой срок. А когда настанет утро, я явлюсь к тебе. И этот человек, - продолжал Халид ибн Сафван, - постучал на заре в дверь царя и видит, что тот сложил с себя венец и снаряжается в странствие, - так подействовало на него наставление праведника. И Хишам ибн Абд-аль Мелик заплакал горьким плачем, так что омочил себе бороду, и велел спять то, что на нем было, и сидел в своём дворце. И слуги и приближённые пришли к Халиду ибн Сафвану и сказали ему "Так ты поступил с повелителем правоверных! Ты испортил ем) наслаждение и смутил ему жизнь".