Тысяча и одна ночь. Книга 2 - [53]

А этот бедуин был сын разврата, пресекающий дороги и предающий друзей, разбойник, коварный и хитрый, и не было у него ни сына, ни дочери; он только проезжал по дороге и встретил эту бедняжку по предопределению великого Аллаха. И бедуин всю дорогу разговаривал с нею, пока не вышел из города Иерусалима в окрестности и не встретился со своими товарищами. И оказалось, что они уже снарядили верблюдов. И тогда бедуин сел на верблюда, посадил Нузхат-аз-Заман сзади себя, и они ехали всю ночь. И Нузхат-аз-Заман поняла, что его слова были хитростью против неё и что бедуин её обманул, и она плакала и кричала полую ночь, а они ехали по дороге, направляясь в горы, так как боялись, что их кто-нибудь увидит.

И когда настало время, близкое к рассвету, они сошли с верблюдов, и бедуин подошёл к Нузхат-аз-Заман и сказал ей: "О горожанка, что это за плач? Клянусь Аллахом, если ты не замолчишь, я буду тебя бить, пока ты не погибнешь, о девка из города!" И, услышав эти слова. Нузхат-аз-Заман почувствовала отвращение к жизни и пожелала смерти. И, обратившись к бедуину, она воскликнула: "О скверный старец, о седой из геенны! Я доверилась тебе, а ты обманул меня и хочешь меня измучить!" А бедуин, услыхав её слова, закричал: "О девка, и у тебя есть язык, чтобы отвечать мне!" И он подошёл с бичом и стал бить её, восклицая: "Если ты не замолчишь, я убью тебя!" И Нузхат-аз-Заман на время умолкла, а затем она вспомнила брата и своё былое благоденствие и тайком заплакала.

А на другой день она обратилась к бедуину и сказала ему: "Как это ты сделал со много такую хитрость и привёл меня в эти пустынные горы? Чего ты от меня хочешь?" И когда бедуин услышал её слова, ею сердце ожесточилось, и он воскликнул: "О скверная девка, и у тебя есть язык, чтобы отвечать мне!" - и, взяв бич, опустил его на её спину и бил её, пока она не обеспамятела. И тогда девушка припала к его ногам и стала целовать их, и старик отбросил бич и принялся её ругать, говоря: "Клянусь моим колпаком, если я увижу или услышу, что ты плачешь, я отрежу тебе язык и засуну его тебе в кусе, о городская девка!"

И Нузхат-аз-Заман смолчала и не ответила ему, так как ей было больно от побоев, и она села на корточки и спрятала голову в ворот рубахи и стала думать о своём положении и о том, как она унижена после величия и сколько испытала побоев. И вспомнив о своём брате, который болен и одинок, и о том, что они оба на чужбине, она облила щеки слезами и заплакала тайком и произнесла:

"Обычай судьбы таков: то к нам, то от нас идёт;

Недолго судьба людей в одном положенье.

Всему, что на свете есть, предельны" назначен срок,

И также для всех людей кончаются сроки.

Доколе же мне скосить стесненье и ужасы?

О горе! вся жизнь моя - стесненье и ужас.

Не дай, Аллах, счастья дням, когда я знатна была

Так долго, но в знатности таился позор мои.

Желанья обмануты, прервались мечты мои!

Разлукой разорваны все прежние связи.

О, тот, кто проходит мимо дома, где кров мой был,

Скажи от меня ему, что слезы обильны".

А когда она окончила свои стихи, бедуин поднялся к ней и высказал ей ласку и пожалел её. Он вытер ей слезы и дал ей ячменную лепёшку и сказал: "Я не люблю тех, кто мне отвечает в пору гнева. Ты впредь не отвечай мете такими мерзкими словами, и я продам тебя хорошему человеку, как я, который будет обращаться с тобою хорошо, как и я поступал с тобою".

И Нузхат-аз-Заман ответила ему: "Ты хорошо сделаешь". А потом, когда ночь показалась ей длинной и голод стал жечь её, она съела немного этой ячменной лепёшки, а с наступлением полуночи бедуин приказал своим людям трогаться..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьдесят шестая ночь

Когда же настала пятьдесят шестая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что бедуин дал Нузхат-аз-Заман ячменную лепёшку и обещал, что продаст её такому же хорошему человеку, как он, и девушка сказала: "Ты хорошо сделаешь", а когда наступила полночь и голод стал жечь её, она съела немного ячменной лепёшки. А затем бедуин приказал своим людям трогаться, и они нагрузили верблюдов, а бедуин сел на верблюда и посадил Нузхат-аз-Заман сзади, и они поехали и ехали непрерывно в течение трех дней, а через три дня вступили в город Дамаск и остановились в хане султана, возле ворот наместника. А у Нузхат-аз-Заман изменился цвет лица от печали и утомления с дороги, и она заплакала из-за этого. И тогда бедуин подошёл к ней и сказал: "О горожанка, клянусь моим колпаком, если ты не бросишь плакать, я никому не продам тебя, кроме как еврею!" Потом он встал и, взяв её за руку, отвёл её в какое-то помещение, а сам пошёл на рынок и стал ходить по купцам, что торгуют невольницами, и заговаривал с ними, говоря им: "У меня есть девушка, которую я привёл с собою, а брат её болен, и я послал его к моим родным в Иерусалим, чтобы они его лечили, пока он не выздоровеет. И я желаю её продать, а она, с того дня как заболел её брат, все плачет, и ей тяжело быть в разлуке с ним. И я хочу, чтобы тот, кто купит её, говорил с нею мягко и сказал бы ей: "Твой брат у меня в Иерусалиме, больной". Я сбавлю за это на неё цену".