Тысяча белых женщин: дневники Мэй Додд - [77]

Отважная Гретхен, все еще очень слабая после чудовищного удара по голове (бандиты сжалились и не надругались над ней), вдруг с трудом подняла голову и произнесла:

– Таа, и не забут-те о моем тт-рагоценном Дуралее. Он прит-ти за мной. Я т-точно знать!

Нам не дозволили разжечь огонь, поэтому мы сбиваемся в кружок еще теснее, согревая друг друга телами, насколько хватает наших ничтожных сил…

8 августа 1875 года

Хвала Господу! Хелен оказалась права – мы спасены и находимся в полной безопасности, и все благодаря нашим соплеменникам! А наши похитители – воры, убийцы, насильники, мучители – все убиты. Воины-шайенны убили даже нескольких юношей-кроу – и мне жаль их, ведь это были почти дети, хотя, сдается мне, некоторым из них удалось ускользнуть в суматохе…

Атака началась на рассвете, когда истекли самые черные сутки нашей жизни. По всей видимости, сначала они тихо убрали стражников, потому что остальные безмятежно спали в своих шалашах, не ожидая нападения наших отважных спасителей. Большинство кроу и выбраться из шалашей не успели, как были брошены на землю, и лишь удивленно мычали, пока наши с леденящим душу кличем расправлялись с обидчиками. Возглавлял отряд шайеннов лично мой муж, Маленький Волк, и в бою казался воплощенным Богом возмездия, разъяренным хищником, медведем, бесстрашным и безжалостным. С щитом и копьем наперевес он крушил врагов подобно высшему существу. В эти минуты он был для меня истинным Рыцарем в сияющих доспехах!

Мы, женщины сбились все вместе внутри нашего шалаша, но могли прекрасно видеть кровавую расправу через открытый вход. Бок о бок с мужчинами в набедренной повязке с обнаженной грудью на своей белой лошади скакала бесстрашная Фими. Могу себе представить, как кроу буквально сковал ужас при виде нашей разъяренной воительницы, с воплем налетающей на них, подобно древней богине, которая то достает из колчана стрелу, поражающую врага в самое сердце, то, издав оглушительный крик, усмиряет другого булавой. Боже правый, вот это зрелище!..

Все мужья прискакали выручать своих белых жен, точно как предсказала Хелен – да, все, даже Дуралей, который нарядился в боевую рубаху с изысканнейшей вышивкой, но, как я подозреваю, старался держаться в задних рядах боевого отряда, а когда всё было кончено, он вышел на авансцену и нанес несколько ударов уже мертвым и потому безвредным врагам.

Первым в нашу хижину ворвался молоденький воин, Желтый Волк, и, когда он увидел бездыханное и уже остывшее тело жены, то окрестный лес огласили столь безутешные стенания, каких я, пожалуй, никогда не слышала. Он кинулся к Саре и прижал ее тело к груди, а мы еще раз принялись оплакивать нашу малышку и великое горе ее супруга.

Оставив вдовца наедине с его суженой, мы выбрались из шалаша, чтобы отыскать собственных мужей в этом хаосе агонии и смерти. С противников уже сняли скальпы… но врагам наносили и другие увечья… Вся картина казалась невсамделишной, каким-то сном – я вроде как была там, но в то же время где-то далеко… Что ж, надо признать, все мы тоже превратились в дикарей, словно «крещеные» вместе в этой кровавой бане… ибо мы испытывали удовольствие, видя мучения и предсмертные муки наших похитителей, и уже никогда не станем такими, как прежде… Мы почувствовали, как в наших сердцах проснулся зверь, ощутили безумную радость кровавой мести… Мы танцевали на скальпах наших врагов… Господи, помилуй нас за то, что натворили мы…

Хотя у шайеннов не принято выказывать на людях супружескую любовь, но сестры Келли, увидав своих мужей-близнецов, кинулись к ним, фуриями взобрались к ним прямо в седла и принялись целовать-миловать, обвив ногами их талии и крепко обняв за плечи.

– Благослови вас Бог, золотые вы наши! Благослови вас Бог! Мы знали, что вы примчитесь за нами. Что вы спасете своих милых женушек!

Гретхен, которая почти оправилась от вчерашнего удара, но все еще пошатывалась и была немного не в себе, встретилась со своим расфуфыренным муженьком, который важно вел под уздцы лошадь. Дуралей и впрямь надулся от гордости после удачного финала боя и помахивал вражеским скальпом, чтобы все заметили его трофей.

Мой муж, Маленький Волк, восседал в седле, как и всегда, молча и спокойно, но зорко наблюдал за происходящим, подобно вожаку волчьей стаи. Заметив меня и Милую Походку, он направился прямо к нам и слез с коня.

Бедная девочка не выдержала – разрыдалась и бросилась в объятья отца.

– Невэ’эа’ксаймэ, набтона, – приговаривал Волк, прижав ее к себе. – Не плачь, дочка, не плачь.

Он взглянул на меня из-за плеча дочери:

– Эна’соо’ээхово, Месоке? Ее взяли силой, Ласточка?

Я покачала головой, а в ответ на следующий немой вопрос мне пришлось опустить глаза, и тут слезы полились у меня из глаз:

– Насаатоне’ойтобэ, найхамэ… Я не смогла остановить его, о муж мой… Не смогла…

Маленький Волк мягко улыбнулся мне, а потом произнес, как я поняла, в утешение себе и мне:

– Ээсепебева’э. Ничего, теперь всё хорошо… Всё хорошо.

Днем того же дня мы вернулись в лагерь; и с какой же искренней радостью нам навстречу выбежали женщины племени! Но когда семья Желтого Волка увидела позади своего воина, ведущего лошадь с телом несчастной