Тысяча белых женщин: дневники Мэй Додд - [76]
Она была в таком состоянии, что я никак не могла понять этих слов, пока мне не объяснила Сара: «Она говорит, что эти люди – кроу». Лишь позже я осознала, что это был первый и последний раз, ко гда Сара при мне произнесла фразу по-английски.
Мы уже знали, что кроу – злейшие враги шайеннов, этакая банда верзил с пристрастием к нелепой полуевропейской одежде и военным кепкам; они явно злорадствовали и издевательски насмехались над нашими мучениями. Бедняжка Марта, чуть не потерявшая рассудок от произошедшего, впала в полуобморочное состояние и начала бормотать словно молитву:
– Они убьют нас… Убьют нас… Они убьют нас всех…
Не выдержав, Мегги Келли оборвала ее:
– А ну заткнись, Марта! Задумай они убить нас, давно бы уж управились! И не стали бы так долго тащить нас за тридевять земель ради этого.
– Ай, ты права, Мегги, – тихонько поддержала ее сестра. – Пока они не станут убивать нас. Они хотят всадить нам свои причиндалы. Вон погляди на того урода! У него уж встал, как у жеребца.
И впрямь, один из индейцев был откровенно возбужден, аж штаны впереди натянулись, а другие, заметив это, принялись его подначивать.
И вот эта свинья схватила бедняжку Сару за волосы и потащила в один из убогих шалашей. Не то чтобы он захотел именно ее, просто она оказалась к нему ближе остальных.
– Нет! – закричала я и обхватила его за ногу. – Умоляю, только не ее! Возьми лучше меня!
– Ай, грязная скотина! – завизжала Сьюзи Келли, цепляясь за другую ногу дикаря. – Ладно, бери меня! Отпусти девчонку, мерзавец этакий!
Наш жалкий протест, казалось, лишь еще пуще раззадорил негодяев. Дикарь без усилий стряхнул Сьюзи, потом схватил меня за челюсть и с силой отшвырнул прямо в грязь. Тогда прийти нам на помощь попыталась Марта, которая до этого боялась шевельнуться, и стонущая, почти немощная Гретхен, но мучители оттащили их подальше.
Изверг, схвативший Сару, теперь отпустил хватку, взгромоздился на нее и начал раздвигать ей ноги. Несчастная плакала и сопротивлялась, как могла. Никогда в жизни мне не забыть выражение упорной ненависти на юном личике и поток горьких слез, струящихся по щекам. В этот момент я поняла, что, по всей видимости, она подверглась такой же муке еще совсем ребенком в чудовищном приюте, где росла, и что добровольная немота была ее единственной формой борьбы, своего рода ответом на жестокость этого мира. Прижатая к земле одним из дикарей и не в силах помешать ужасному преступлению, я только плакала, умоляла и молилась, молилась Господу…
Я не видела, откуда взялся нож. Позже одни говорили, что Сара вынула нож из-за пояса индейца, другие – что она прятала его всю дорогу под одеждой. Так или иначе, я вдруг увидела блеснувшую в ее руке сталь, и вдруг она всадила клинок прямо в шею насильнику. Он издал удивленный булькающий возглас, вцепился в рукоятку ножа, вытащил его, и тогда из раны мощным фонтаном хлынула кровь. Но из последних сил, перед тем как истечь кровью и рухнуть замертво на Сару, индеец резко провел ножом по шее бедняжки, и жизнь покинула ее в тот же миг.
Но вот наступила темнота, и мы сидим тесной кучкой в одном из примитивных шалашей, стараясь утешить друг дружку, тихо рыдая и шепчась. Группа молодых индейцев сторожит наше убежище, но они даже не стали связывать нам руки, поскольку мы совсем обессилели. После убийства Сары дикари насильничали над каждой из нас по очереди… Нам пришлось молча переносить их звериное, безжалостное желание… Мне лишь удалось уберечь Милую Походку от сей участи, предложив себя им на потеху снова… И вот теперь, достав свою тетрадь, я сижу и пишу в отчаянии эти строки, возможно, последние в моей жизни…
– Зачем ты продолжаешь вести дневник, Мэй? – минуту назад спросила Марта слабым, безвольным голоском. – Какая теперь разница?..
– Не знаю, Марта. Может быть, просто, чтобы я, чтобы все мы остались в живых.
Хелен Флайт невесело хохотнула.
– А я понимаю тебя. Твое перо – словно волшебное снадобье, и, пока оно есть у тебя, ты можешь переноситься в иной мир и продолжать жить. Ведь, несмотря ни на что, мы остались в живых… О Боже, все – кроме нашей милой Сары…
Все мы смотрим на тело нашей девочки, уже остывшее, костенеющее у задней стенки шалаша.
– А мне и не хочется жить, – замечает Марта. – Возможно, Саре повезло больше нас. Уверена, смерть была бы лучшим исходом после всего, что приключилось. И того, что ждет впереди.
– Ай, да хватит ныть, Марта! – сказала Мегги. – У нас со Сьюзи будут малыши, и мы планируем дожить до этого момента, а, сестренка?
– А то! – отвечала Сьюзи. – Мы станем мамашами, как пить дать. Наши супружники придут за нами, я не сомневаюсь.
– Да я сама так думаю, – сказала Хелен. – Выше нос, Марта! С нами поступили отвратительно, ужасно, но наши мужья не позволят кроу просто взять и отнять у них женушек. В конце концов, твой муж, Колтун-на-Голове, – глава Бешеных собак, а муж Мэй, Маленький Волк, – вождь воинов-Лосей, а мой мистер Боров – помощник вождя и вообще парень не промах, вот-те крест. Помяните мое слово – наши благоверные уже отправились на поиски. Они ворвутся сюда в любой момент и покажут этим нелюдям, почем фунт лиха!
