Тышлер: Непослушный взрослый - [38]
Но «жениховские» планы всегда не осуществлялись. С Настей было связано чувство устойчивого гнезда и стабильного творчества. Одно цеплялось за другое. Уничтожь гнездо — пострадает творчество.
Саша Тышлер не поддавался «пению сирен», не уходил от Насти.
Но без «ауры» любви жить тоже не мог. Был ли его бурный поиск любви исключением в те годы?
Нет, и его ближайшие коллеги-художники жили на редкость интенсивной жизнью, искали настоящую любовь.
Взять хотя бы Роберта Фалька. Он был женат четыре раза, причем ни с одной из прежних жен старался не прерывать дружеских связей, ибо, как писала его последняя жена Ангелина Щекин-Кротова, «не было на свете человека, который так ничего и никого не мог забыть и покинуть»[117].
Ему тоже необходима была «аура» любви — без нее он впадал в депрессию.
Вернувшись из Франции в Россию в самом конце зловещего 1937 года (в этом отношении он похож на Давида Штеренберга, вернувшегося из Парижа накануне Октябрьской революции!), он через некоторое время женился на молодой женщине, Ангелине Щекин-Кротовой, работавшей в немецкой секции «Интуриста». После войны она преподавала немецкий в Автодорожном институте. Фальк запечатлел ее облик на нескольких превосходных портретах (например, «В белой шали», 1946–1947), как прежде он запечатлевал облики Елизаветы Потехи-ной и Раисы Идельсон. Юлий Лабас пишет о последнем увлечении стареющего Фалька Майей Левидовой, художницей, своей ученицей: «…он влюбился, как мальчик, в молодую и очень красивую художницу Майю Левидову, дочь погибшего в Гулаге писателя. Он фактически переехал к ней жить, дважды ездил с нею в Молдавию, один раз (я был третьим) — в Ленинград… Майя же приняла его последнее дыхание»[118].
Я несколько раз встречалась с Левидовой в начале 2000-х — ее квартира в центре Москвы была сплошь увешана работами Фалька, но пачку его писем, «слишком личных», она сожгла…
Иной рисунок личной жизни был у тышлеровского приятеля Александра Лабаса. Создается впечатление, что он искал жену путем «перебора вариантов». На самом деле надежда была только на чудо. И оно произошло. В 1920-е годы хорошенькая Елена Королева — совсем «не то». В 1929 году он женился на вернувшейся из Парижа, «удравшей» от Фалька, Раисе Идельсон. Это уже ближе к идеалу, но, видимо, для Раисы Фальк был ни с кем не сравним, и это решило дело. В 1935 году во время творческой командировки в Крым Лабас встретился с еврейкой из Германии, учившейся в Баухаузе, чудом бежавшей от фашизма, чудом уцелевшей, потерявшей в России мужа-архитектора, плохо до конца жизни говорившей по-русски…
Но это, наконец, было «самое то», о чем можно судить по прочувствованным строкам из поздних лабасовских воспоминаний. У Лабаса два сына от двух прежних жен, — но встречу с Леони Нойман он особым образом выделяет: «Это событие перевернуло всю мою жизнь… Личная жизнь складывалась не так, как мне хотелось бы. Встретив Леони, я понял, что это не просто увлечение — казалось, что мы всегда были вместе»[119].
Тышлера и Лабаса критика 1930-х годов зачисляла в «мистики». Они и впрямь были «мистиками», но в ином, не идеологическом и не социально-политическом смысле. Они верили в «неслучайность» важнейших жизненных событий и умели претворять эту веру в своих произведениях.
«Мистический» опыт разделенной и страстной любви дал Александру Лабасу возможность запечатлевать в своих работах «остановленное», бесконечно длящееся мгновение счастья: «Иногда было такое чувство, что жизнь можно остановить, чтобы всегда видеть эти горы, море, небо и всегда быть вместе… Я много писал тогда, останавливая это чудное счастливое время»[120].
Лабас это ощущение «остановленного времени» культивировал. Оно разлито во многих его работах с «сияющими» светлыми фонами, в особенности в прибалтийских «желтых» акварелях с видами взморья, нарисованных в 1960–1970-х годах. Лабасу посчастливилось пережить некое единство духовного и физического в любви, то, что для Тышлера, судя по всему, всегда было проблемой. Такой умиротворенности. как в произведениях Лабаса, мы у него не найдем — всегда порыв, предощущение, романтическая взволнованность чувств…
В конце концов Александр Лабас привез свою Леони из Крыма на Мясницкую и водворился с ней в квартире, где жили его бывшая жена Раиса Идельсон с сыном Юликом, ее сестра и мать. (Такая же ситуация будет, как мы помним, у Александра Осмеркина, жившего с новой женой в общей квартире с Еленой Гальпериной и двумя их дочками.) Квартирный вопрос «всех испортил». Но это не мешало жить, искать, любить…
Уже после войны Лабас получил однокомнатную квартиру и мастерскую на Верхней Масловке. Александр Тышлер получил там маленькую квартирку еще позже, в начале 1960-х годов, а впоследствии и мастерскую.
И снова они оказались соседями…
Глава шестая РОМАН С ТЕАТРОМ
…Не могу поверить человеку, который носит такой безвкусный галстук.
А. Тышлер. Заметки о «Короле Лире» и «Ричарде III»
Писать о театральных тышлеровских решениях трудно — они «прошли», в отличие от живописи, графики и скульптуры, и уже почти не осталось людей, которые видели оформленные им спектакли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу московского прозаика, художественного критика и историка искусства Веры Чайковской включено несколько циклов новелл. Автор фантазирует на темы прошлого и современности, сознательно избегая «научной» точности, погружая читателя в стихию озорной или драматичной игры, где «культурные герои», артистические и творческие личности наполняют энергией и расцвечивают красками прошлую и современную жизнь.
Книга известного искусствоведа, художественного критика и прозаика Веры Чайковской посвящена великому русскому художнику-романтику Оресту Кипренскому. Об этом представителе «золотого века» русского искусства с 2000 года не было написано ни одного серьезного труда. Между тем, его биографию и творчество окружает множество нерешенных вопросов, определяемых автором книги как некие «мистификации, возникшие равно по причине отсутствия достоверных сведений, так и собственного своеобразного «мифотворчества» художника.
Снова полгода снегов и метелей, сугробов и льдистых дорог, долгих морозных ночей и застенчиво-низкого солнца. Можно, конечно, скользя, не считая ушибов и ссадин, битых носов и коленей, изо дня в день все спешить и спешить за деньгами, тьмой покидая жилище и затемно вновь возвращаясь. После, котлету уныло глотая, в сон провалиться, вздремнув под ворчание телевещалки… Разве не лучше, помня о том, что всех дел не дано переделать и что совсем невозможно всех денег добыть непременно сегодня, прочь отодвинуть «айфоны, айпады, лэптопы», чашу наполнить душистым и байховым чаем, и, обративши свой взор ко страницам бумажным журнала, смело отправиться в путь к приключеньям отважных героев.
Любезный читатель!В это позднее ноябрьское лето, когда, в пику проплывшему лету календарному, нет-нет да и случаются солнечные деньки, когда деревья уже дремлют нагие, а во дворах можно приметить радостных старушек и воробьев, когда земля накидывает желтые покрывала, а веселые дворники сметают их «дерзкой метлой» в таинственные пирамиды, мы, драгоценный читатель, вновь предлагаем вам забыть о банковских вкладах, кредитах и дивидендах, и удобно расположившись в кресле или на диване, одному или с заботливым другом, ясным днем или же глубокой но чью погрузиться в непредсказуемый мир литературы, в мир Эвтерпы, Каллиопы и Талии.
Дорогой друг!Если вы держите в руках этот номер, значит, зима кончилась, пришла весна и не за горами лето. Жизнь не стоит на месте. Теперь вы можете еще щедрее споспешествовать нам и подписаться на наш журнал в досрочном каталоге Агентства «Роспечать» на 1-е полугодие 2014 г.Досрочный не заменяет основной каталог, но дает возможность уже в июле — августе 2013 года на всей территории России, во всех ее столицах и на окраинах, оформить подписку на 1-е полугодие 2014 г. по льготной цене. Индекс по каталогу Агентства «Роспечать» прежний — 84959.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.