Тяжкий грех - [76]

— Так и есть. Я признаю это. Его одобрение значило для меня все — пока я не полюбила вас. — Девушка ласково погладила его по щеке. — И с этого момента единственным, о ком я все время думала и переживала, были вы, любовь моя.

Ник закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением ее руки.

— Я чувствую себя круглым дураком, оттого что слишком поздно осознал всю глубину ваших чувств ко мне. К тому времени я едва не потерял вас, потому что вы любили меня и готовы были пожертвовать всем, своим счастьем и своим будущим, чтобы защитить меня. — Он открыл глаза. — Простите меня, Айви.

— Простите и вы меня. Но все это в прошлом. Что сделано, то сделано. Теперь мы можем быть вместе, — негромко сказала Айви. — Я люблю вас, Ник. Очень сильно люблю.

— Я тоже люблю вас. — Ник с облегчением вздохнул, и девушка ощутила, как расслабилась у нее под руками его напряженная спина. — Боже мой, вы и представить себе не можете, как я счастлив! А ведь когда вы сняли кольцо…

— Я не снимала его! Оно соскользнуло само, когда я отнимала у вас руку. — Айви прижалась щекой к его груди. — Я ничего так не хочу, как стать вашей женой и быть с вами всегда.

Ник вскочил с дивана, подбежал к столу и схватил кольцо с изумрудом. Опустившись перед девушкой на колени, он нежно взял ее за руку.

— Выходите за меня замуж, Айви. Скажите же, что вы выйдете за меня завтра!

И он надел ей кольцо на палец.

— Я выйду за вас замуж, — сказала она и рассмеялась от восторга, будучи не в силах сдержаться. — И если это возможно, то хоть завтра!

Ник передвинул кольцо пониже.

— Значит, завтра. Договорились.

И в это мгновение часы на каминной полке пробили полночь. Ник обернулся и молча смотрел на них, пока в гостиной не замер перезвон двенадцатого удара. А потом он поцеловал ее.

— Сегодня день нашей свадьбы, Айви.

— Что?

Она в растерянности уставилась на него. Наверняка он пошутил насчет того, чтобы завтра жениться на ней, верно?

Ник кивком головы указал в сторону стола, на котором по-прежнему горела одинокая свеча.

— Там лежит специальное разрешение на брак от архиепископа Кентерберийского. Сегодня вечером в экипаже оно было у меня с собой.

От неожиданности у Айви перехватило дыхание.

— И это з-значит, ч-что…

— И это значит, что мы можем пожениться когда захотим.

Айви нахмурилась.

— Ну, не совсем так…

Ник бросил на девушку вопросительный взгляд.

— Я обещала отцу, что сначала приведу тебя к нему, чтобы поговорить.

— С т-твоим отцом?

Айви медленно кивнула.

— Это всего лишь дань вежливости, Ник. И не более того. Я люблю тебя, и никто не сможет помешать мне выйти замуж за мужчину, которого я люблю.

Он встал и открыл рот, собираясь что-то сказать, но она вскочила с дивана и запечатала ему губы поцелуем.

Не обращая внимания на его протесты, которые длились, впрочем, совсем недолго, Айви обхватила его руками за талию и привлекла к себе. Накидка ее упала на пол, и она почувствовала, как его широкая грудь, жар которой она ощущала сквозь тонкую ткань сорочки, прижалась к ее груди.

— В конце концов, сегодня у нас первая брачная ночь, — лукаво прошептала она.

Ник негромко рассмеялся.

— Наконец-то, — сказал он, подхватил ее на руки и понес по лестнице в свою спальню.

Глава двадцатая

…Кто из нас хотя бы раз в жизни не завидовал счастью невесты в день ее свадьбы или счастью жениха в его брачную ночь?

Аноним

Сгорая от желания, Айви нетерпеливо вцепилась в завязки тонкой батистовой рубашки Ника, а он расстегнул крохотную перламутровую пуговку у нее на спине, и платье сверкающей невесомой лужицей голубого атласа растеклось у ее ног.

Еще никогда в жизни она никого не хотела столь отчаянно, как Ника, — и, похоже, он нуждается в ней не меньше. Он расстегнул ее корсет и потянул его с плеч, пока она возилась с пуговицами его рубашки. В результате они не смогли устоять на ногах и упали на широкую кровать под балдахином.

Ник потянул ее длинную сорочку вниз, и Айви просто выскользнула из нее. Он накрыл ее грудь ладонью, и девушка ощутила его горячее дыхание с легким ароматом виски у себя на шее. Он легонько провел пальцем вокруг ее соска, а потом бережно потянул за него. Айви сдавленно вскрикнула и нетерпеливо прижалась к нему всем телом.

Она схватила его за руку, останавливая, а потом попыталась прижать его к себе, но Ник не позволил ей этого сделать. Он отвел ее руку за голову, а сам склонился над Айви и коснулся губами второго соска, лаская его языком. Внизу живота у нее разгорался пожар, и она едва слышно застонала, чувствуя, как по жилам медленно растекается огонь.

Она выгнулась дугой, стремясь освободиться из сладкого плена, но Ник не отпускал. Рука его скользила по ее телу, бережно касаясь самых сокровенных уголков, лаская и поглаживая ее, и наконец легла на влажную щель у нее между ногами.

Свободной рукой она нащупала пуговицу его панталон и принялась яростно дергать ее, пока не протолкнула в петельку. И тут же ощутила, как его напряженное естество буквально прыгнуло ей в руку.

Айви замерла, не зная, что делать дальше. В Эдинбурге она, конечно, слышала разные истории, передаваемые шепотом в компании девушек, но слышать и делать — разные вещи, особенно если учесть, что голова и плечи Ника загораживали ей весь вид.