Тяжкие преступления - [5]

— Я просто проезжала мимо около одиннадцати. Не могла же я не заметить «мерседес»! А сама она как?

— Похожа на девушку с обложки «Плейбоя», только еще сексуальнее.

— Какое точное описание, Джек! Да ты, наверное, полицейский?!

— Я и сам иногда думаю: а не полицейский ли я?

— Или развратник.

Уиллоус чуть отодвинулся от камина. Стало жарко.

— И что ты собираешься делать, когда она продаст дом?

— Съехать.

— А куда?

— Еще не знаю… Куплю себе хижину на берегу залива.

— Как стильно.

— Или воспользуюсь ипотекой и куплю дом в Ист-Сайде. Небольшой, с парой комнат для гостей на случай, если вдруг дети решат заехать.

— В каникулы летом?

— Да, наверное. У них на Пасху тоже неделя каникул. Может, и приедут.

Паркер взяла руку Уиллоуса и сжала ее. Он не ответил.

В следующий раз надо прийти с двумя бутылками вина, подумала она. И с целым ящиком поленьев. И может быть, придется еще перекраситься в блондинку, если уж на то пошло.

— Что это тебя так рассмешило? — спросил Уиллоус.

— Собственные мысли, — ответила Паркер.

Глава 3

Из-за угла в конце квартала показалось такси. Билли толкнул Гаррета с тротуара. Тот взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Таксист резко затормозил, потом было подрулил к ним, но тут же нажал на газ.

— Что это с ним? Совсем обалдел, что ли? — заныл Гаррет.

— Решил, что мы грабители.

— Кретин.

— А что? Мы его и правда могли ограбить.

Они встретились в полночь. Неподалеку от забегаловки, где работала Беверли, должна была состояться вечеринка, но ни Билли, ни Гаррет толком не знали где. Услышав музыку, они пошли на звуки и скоро увидели шикарный коттедж, где вовсю веселились какие-то странные люди: жирные бородатые мужчины и тощие женщины, все в черном. Нелепый парень, с лицом почти вовсе без подбородка, спросил Билли, не модель ли он. Билли предложил ему пройти куда-нибудь, где потише, чтобы спокойно поговорить. Парень привел его в спальню, и Билли тут же саданул носком ковбойского сапога со стальными нашлепками в его круглый выпирающий живот.

— Неплохо для фотомодели, слабак? — сказал он.

Выходя, Гаррет прихватил с собой бутылку «Джонни Уокера» с красной этикеткой[3]. Похоже, никто ничего и не заметил. А может быть, кроме виски и танцев, здесь было что-нибудь и посильней, так что им было все равно, что происходит.

Они слонялись по улице, прикладываясь к бутылке, пока наконец не набрели на довольно оживленный перекресток. Спрятавшись от ветра в подъезде углового дома, они сидели, покуривая ментоловые сигареты, посасывая виски, и наблюдали за проезжающими машинами. Билли было семнадцать. Гаррету — на год больше. К пиву они давно привыкли, но пить столько крепкого виски не приходилось ни тому, ни другому, и скоро огни светофора — красный, желтый, зеленый — поплыли перед их глазами, а в головах заклубился туман.

— Кажется, я — в стельку, — сказал Гаррет.

— Эти, там, на вечеринке, как же я их ненавижу, — пьяно отозвался Билли.

Красный свет зажегся в очередной раз, и на переходе резко затормозил фургон кремового цвета. За рулем сидел пожилой мужчина.

Грохоча сапогами, они выскочили из подъезда. Гаррет вцепился в дверцу, где обычно сидит пассажир, но она не поддалась. Тогда он побежал к задней двери. Заперта. В это время Билли дергал и пинал сапогами дверцу со стороны водителя.

Старик наконец опомнился, и фургон рванул через перекресток, обдав Билли и Гаррета струей выхлопных газов.

— Кретин! — заорал вдогонку Гаррет.

Вернувшись в свое укрытие, они долго спорили, не вызовет ли старик полицию и не стоит ли им спрятаться где-нибудь в другом месте, пока у светофора мягко не остановился черный «БМВ». Из машины слышалась музыка. За рулем сидела женщина.

— Если дверь заперта, — крикнул Билли, — бей ногой. Высади ее к чертовой матери.

От выпитого виски они сначала согрелись, но теперь начался обратный эффект. Они были точно в холодильнике, им казалось, что внутри их костей, словно в пустых трубах, свистит ледяной ветер. Подбежав к машине, Гаррет схватился за дверцу, и она распахнулась с такой легкостью, что он чуть не упал. Билли скользнул на сиденье, Гаррет ввалился следом и тут же включил печку. Женщина что-то кричала им, но они не обращали на нее никакого внимания. Билли наугад тыкал пальцем в кнопки панели приборов, музыка внезапно оборвалась, и тут их почти оглушил визг этой дуры.

— Убирайтесь вон из моей машины! Какого черта вам здесь нужно? Убирайтесь вон отсюда!

Билли показал ей нож, и она замолчала, будто ее тоже выключили.

— Вот так-то лучше, — сказал он. — Я что, глухой? Кстати, когда вот так орут, глухому позавидуешь.

— Дай выпить, — сказал Гаррет и пристегнул ремень безопасности — он вечно трясся за свою шкуру. Зажегся зеленый свет.

— Вперед, дамочка, — сказал Билли.

Машина медленно поползла через перекресток.

— Быстрее, — приказал Билли.

На сиденье лежала дамская сумочка из черной мягкой кожи с каким-то хитрым замочком. Билли вспорол ее ножом, — станет он еще возиться с замками!

— Ну как, она богатенькая? — поинтересовался Гаррет.

В сумочке было восемнадцать долларов мятыми купюрами и пригоршня мелочи монетками по десять и двадцать пять центов.