Тяжелые личностные расстройства: стратегии психотерапии - [139]

НЕЧЕСТНОСТЬ В ПЕРЕНОСЕ

Следующий уровень патологии Супер-Эго мы видим у тех пациентов, которые постоянно скрывают или искажают важную информацию о своей жизни или о своих субъективных переживаниях, другими словами, лгут, выпуская одно, добавляя другое, в ситуации терапии. К ним относятся пограничные пациенты без выраженной нарциссической психопатологии, а также некоторые нарциссические пациенты, функционирующие на пограничном уровне. Их нечестность, как правило, имеет защитную природу, прямое или открытое антисоциальное поведение у них мало выражено, а объектные отношения – лучше по качеству. Иногда в течение долгого времени терапии не удается заметить относительную серьезность патологии Супер-Эго у таких пациентов.

Типичным примером являются пациенты, которые не упоминают о каких-либо важных аспектах своей жизни и взаимоотношений с окружающими из боязни, что аналитик будет критиковать их или попытается изменить их поведение в этой сфере. Иногда они “признаются” в таком поведении аналитику и потом продолжают делать то же самое, косвенно полагая, что признание освобождает их от ответственности за свои поступки. Аналитику приходится решать, дать ли свое согласие на такое поведение, молчаливо выслушивая “исповедь” пациента, или же взять на себя ответственность за его прекращение.

В отличие от пациента с более локальным симптомом, заключающимся в замалчивании крайне постыдного или вызывающего вину поведения, которое, тем не менее, не является явно антисоциальным или саморазрушительным, в отличие также от пациента, находящегося под властью бессознательного отрицания, который вполне осознает то или иное переживание или поведение, но не осознает его эмоционального значения, – пациент, который хронически лжет, вполне осознает как когнитивную, так и эмоциональную важность того, что скрывает.

Мисс U. Женщина, принимавшая наркотики и страдавшая алкоголизмом, была любовницей торговца наркотиками. В течение долгого времени она намеренно скрывала от меня, что знает про преступные связи своего мужчины. Она “призналась” только в момент смерти близкого друга, убитого, как она подозревала, той криминальной группой, к которой принадлежал ее любовник, что вызвало у нее сильную тревогу.

Я исследовал факторы, которые мешали ей рассказать мне о ее криминальном окружении. Как выяснилось, за страхом, что я запрещу ей продолжать взаимоотношения с тем мужчиной или прекращу терапию, негодуя на ее дурную компанию, скрывался более глубокий страх, что она предаст меня, рассказав своему любовнику о занятиях со мной, – что было бы опасно для моей жизни; преступная группа могла бы захотеть устранить меня, поскольку “я знаю слишком много”. А затем мисс U. начала выражать свой страх относительно того, что желает мне смерти и что мазохистично подчиняется социальной ситуации, угрожающей ее собственной жизни.

На ранних стадиях терапии мисс U., типичная инфантильная личность с пограничной организацией, свободно рассказывала о своих фантазиях, сопровождающих мастурбацию, которые включали сексуальные оргии с родителями. Я думал, не была ли она реально свидетельницей или участницей инцестуозных и перверсных сексуальных действий в раннем детстве. В конечном итоге выяснилось, что эти фантазии имели более сложную генетическую природу и не отражали непосредственных сексуальных впечатлений раннего детства. Однако через несколько месяцев после того, как она перестала мне лгать о деятельности своего мужчины, появилась новая информация о ее бессознательном прошлом. Оказывается, ее мать постоянно опасалась, что ее отравит отец мисс U., – опасалась настолько, что обычно давала попробовать свою еду собаке и лишь потом ела сама. В переносе пациентка выражала свою идентификацию как с матерью, напуганной мужем, желавшим ее убить, так и с отцом, который “отравлял” взаимоотношения со мной и потенциально угрожал мне смертью.

ОТРИЦАНИЕ МОРАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Для следующего уровня патологии Супер-Эго характерно то, что можно было бы кратко назвать отрицанием моральной ответственности за свои поступки. В отличие от предыдущей группы пациентов, в основном с пограничной личностной организацией, но без преобладания нарциссических черт, в данную группу входят пациенты с типичной нарциссической личностью, но без признаков антисоциального поведения в узком смысле слова и без откровенной лживости в переносе. У этих пациентов нет сознательной скрытности, систематического умалчивания или искажения информации. Для них характерно то, что они “невинно” выражают противоречия в своих переживаниях и поведении, разделенных перегородками взаимного отрицания, – что является проявлением работы механизмов расщепления, – и в результате они отрицают озабоченность, ответственность и чувство вины.

Эти пациенты сознательно не лгут в обычном смысле слова. Их нечестность проявляется в том, что они отказываются нести ответственность за надежность своих чувств, намерений и поступков. Просто поразительно, как легко некоторые пациенты, которые обычно манипулируют, контролируют и эксплуатируют других (что отражено в их истории), способны повлиять на мысли терапевта, когда они в своей мягкой и естественной манере отказываются видеть свои обязанности и беспокоиться о себе или других. Очевидно, эти пациенты последовательны в своих мыслях, но непоследовательны в эмоциях, что защищает их от тревоги или вины и от идентификации с моральными ценностями. Мы можем наблюдать у них одновременно и использование расщепления для защиты, и абсолютно эгоцентричное поведение, какое можно видеть у ребенка до того, как у него произошла интеграция Супер-Эго. Кроме того, они в гораздо большей степени способны к глубоким объектным отношениям. Очень впечатляет, когда видишь как аналитик, общаясь с ними, начинает сомневаться в своих собственных ценностных суждениях и даже в обычном представлении об ответственности и вине. Одним словом, у этих пациентов есть необычайный талант разрушать систему ценностей аналитика, вступающего с ними в отношения. Вот типичный пример.