Тяжело в учении - [7]

Очнулась я лишь тогда, когда цепкий взгляд мастерицы почти физически впился в меня. С трудом вернувшись в реальность, я не сразу поняла, что ей нужно.

— Как вы успели заметить, ребята, у нас появилась новенькая. Виорика… э-э… — приподняла брови мастерица, выжидательно глядя на меня.

— Ар’Лейт, — подавив тяжелый вздох, сказала я. Интересно, из каких соображений царь-батюшка повелел вписать в документы фамилию моей беглой матушки?!

— Хорошо, Виорика, расскажи, из какой ты семьи, — терпеливо, словно маленькому ребенку, улыбнулась мастерица Гилэнна.

Да уж, кажется, я умудрилась выставить себя не в самом лучшем свете.

— Сирота я, — соврала я, почти не чувствуя по этому поводу никаких угрызений совести.

Да и с чего бы! Папеньке до меня, младшей дочери, не было ровным счетом никакого дела. Сытая, обутая-одетая — ну и слава богам. Обычно царского внимания моя скромная персона удостаивалась после очередной выходки. Только тогда папеньку озаряло, что у него есть я. Он даже имя мое не сразу вспоминал, а когда все-таки вспоминал, то произносил столь неуверенно, что я сразу понимала — боится, что ошибся. Но я на него, честно сказать, не в обиде. Злится-то он не на меня вовсе, а на матушку, что сбежала от законного мужа, когда я была еще совсем крохой. А меня угораздило пойти в нее и внешностью, и нравом, и магическим талантом. Потому-то и предпочитал Всеслав Градимирович как можно реже видеть меня, дабы не бередить душу. Сестрица старшая и раньше-то не особо со мной общалась, а уж после замужества и вовсе замечать перестала, близнецов окружающие люди интересовали прежде всего как объекты шуток — или же те, на кого можно свалить вину за них, а старшего брата, по моему глубочайшему убеждению, волновала исключительно его собственная особа и то впечатление, которое оная производит на разномастных девиц. Думаю, если бы кто-нибудь сказал ему, что у него есть сестры и братья, он бы очень сильно удивился и благополучно забыл об этом непримечательном факте. Сестры, а тем паче братья — не дворянские дочки, приведенные строгими отцами на веселый пир, перед ними хвост не распушишь, так какой с них прок?

Я передернула плечами, заметив сочувствующий взгляд своей соседки, и постаралась принять гордый и независимый вид. Смутившись, мастерица не рискнула больше задавать вопросы, а чуть позже наконец-то разрешила нам покинуть аудиторию.

Студенты, заметно оживившись, потянулись к выходу. Я шла позади всех, уныло думая о том, что как-то неправильно началась моя новая жизнь. Да и можно ли построить ее на лжи, будь она хоть сто раз невинной и похожей на правду?

Глава 5 МЕСТО В ПИЩЕВОЙ ЦЕПОЧКЕ

Не умеешь держать язык за зубами — учись быстро бегать.

Полезный совет

Пирожок выглядел странно. Наверное, для того, чтобы отважиться откусить от него хотя бы чуть-чуть, нужно быть очень голодным. Я была ужасно голодной, а потому, не приглядываясь к скособоченной выпечке, решилась-таки позавтракать. К немалому удивлению, пирожок оказался съедобным и даже вкусным. Надо же, как сильно иногда внешний вид не соответствует содержанию! Усмехнувшись и отряхнув руки от крошек, я направилась прочь из столовой. Отведенный под нее вместительный зал с крепкими столами находился в левом крыле жилого корпуса, был покрашен в желто-оранжевый цвет и на первый взгляд производил не самое лучшее впечатление. Впрочем, пирожок сначала тоже показался весьма непривлекательным…

— В столовой была? — вывел меня из размышлений жизнерадостный голос.

Я досадливо поморщилась — задумавшись, не заметила, как оказалась перед лестничной развилкой. На подоконнике, вытянув длинные ноги, сидел Алтэк.

— Ага, — осторожно кивнула я, собираясь обойти неожиданное препятствие и скрыться в своей комнате. Неплохо бы вещи разобрать, посмотреть выданные книги, да и вообще — суета и веселый гвалт изрядно меня утомили. Но не тут-то было…

— Будь осторожна, столовая заслужила своеобразную репутацию, — доверительным шепотом предупредил однокурсник, и не думая освобождать проход. Чтобы добраться до лестницы, пришлось бы перепрыгивать через его ноги; мне с моим ростом о подобных акробатических номерах можно было забыть.

— Учту, — буркнула я, угрюмо разглядывая кончики своих сапог.

— А ты откуда? — не замечая моего дурного настроения, продолжал допытываться Алтэк.

— Из Самоцветинска, — уяснив, что так просто от общительного однокурсника отделаться не получится, вздохнула я.

— Ого! — присвистнул тот. — Из столицы, стало быть! Далековато отсюда…

— А «отсюда» — это где? — ухватилась за его слова я. Если уж приходится тратить время на пустую болтовню, почему бы не извлечь из нее хоть толику пользы?

— Отсюда — это от Школы, — насмешливо хмыкнул Алтэк, но, верно оценив выражение моего лица, примирительно развел руками: — Да ладно тебе, не дуйся! Ты что, совсем ничего не знаешь?

Я отрицательно качнула головой. Все мои знания о Школе заключались в том, что она есть. Не интересовала она меня раньше, потому как я даже предположить не могла, что доведется сюда попасть. Парень же, воодушевленный появлением благодарной слушательницы, охотно восполнил этот пробел. Говорить он любил и, чего уж скрывать, умел.