Тяжело в учении - [2]

— Вот, — Брумх махнул рукой в мою сторону. — Новенькая. Практикантка.

Павна смерила меня презрительным взглядом, будто взвесив на чаше весов. В ответ я улыбнулась добро и открыто, что несколько сбило ее с толку.

— Понаберут… — фыркнула девица, поджав алые губки.

— Наставник ей нужен, — продолжил Брумх, постукивая чернильницей по столу. — Кто у нас свободен сейчас?

— Все, кроме тех, что в Северный лес ушли, — скучающим тоном ответила Павна. Казалось, она вот-вот зевнет во весь рот.

— Да, большой выбор, — протянул Брумх и глянул на меня. — И кому же такое счастье достанется?

Неожиданно Павна хихикнула.

— А как насчет Чета Кар-Сэрса? — предложила она, лукаво улыбаясь. — Он как раз свободен сейчас.

— Чет?! — фыркнул заведующий. — Он ведь молокосос еще!

— Он у нас уже год работает, — возразила Павна. — К тому же на его счету несколько оборотней из Южного леса. Ему пора браться за наставничество.

— То были всего лишь малявки-перевертыши! — отмахнулся старик, однако, стало видно, что Павна его уже уломала.

Кто такой Чет, я не знала, да и знать, честно говоря, не очень-то хотела. Практика в ИООО уже не казалось мне такой уж чудесной и интересной.

— Хорошо, — Брумх, проведя рукой по небритой щеке, небрежно кивнул. — Принеси-ка его бумаги.

— Я мигом! — пообещала Павна и исчезла за занавеской.

В канцелярии наступила тишина. Несмотря на то, что за окном мела метелица, в доме было довольно душно. Вздохнув, я расстегнула полушубок и принялась обмахиваться шапкой.

— Вот! — запыхавшись, Павна снова появилась в канцелярии и протянула небольшую стопку разномастных листочков, подвязанных алой ленточкой.

— Так-так, — Брумх принялся разбирать их и разглядывать, слепо щурясь. — А где он сам-то сейчас?

— А кто его знает? — пожала плечами Павна. В этот момент дверь в канцеля-рию распахнулась, зазвенел женский смех и слова, произносимые чьим-то многообещающим голосом:

— Я вам сейчас все покажу, уж вы не сомневайтесь, девушки, я в этом деле профессионал!..

Я обернулась. Говоривший тоже. Оглядев комнату, он осекся, и лицо его приобрело такое выражение, с коим говорят обычно: «Ну я и влип!»

— А вот и Чет! — фыркнула Павна. — Легок на помине, если не сказать по-другому, проще, но более доходчиво!..

— Э-э, здрасьте…

Вошедший был парнем лет восемнадцати-двадцати на вид. На голове его си-дела меховая шапка, он был одет в длинные сапоги с чуть загнутыми носами, темные брюки, гармошкой спадающие по ноге, и в ватник с воротником. Несмотря на показную небрежность в одежде, вошедший был красавчиком — высоким, смуглым, коренастым, с густыми медными волосами, необыкновенными оливковыми глазами и волевым подбородком.

За спиной Чета застыли три смазливые любопытные мордашки — девицы-красавицы. Все как на подбор, хороши собой, пышногруды, крутобоки, одетые в шикарные меховые шубки и яркие сапожки с бубенцами.

Пауза явно затягивалась.

— Где ты был? — поинтересовался Брумх нехорошим голосом.

— Э-э, — Кар-Сэрс покосился на столпившихся у двери девиц. — Ходил в патруле.

— А это кто? — Павна с ироничной насмешкой кивнула в сторону девушек. — Задержанные?

— Эти? — Чет снова покосился на девиц и закатил глаза. — Эти сами за мной увязались. Я их не звал. Многоуважаемые, еще раз прошу вас оставить меня в покое.

По невыразимому возмущению, нарисовавшемуся на лицах девушек, я поняла, что Кар-Сэрс нагло врет. Одна из девиц зашипела, другая сжала кулаки.

— Эй-эй! — Чет попятился и наткнулся спиной на меня. — Только без рук!

— Ладно, потом разберетесь! — Павна замахала руками и девицы, злобно сопя, удалились. Последняя от души приложила дверью от притолоку. Чучело оборотня в углу комнаты, задумчиво качнувшись в сторону, с грохотом повалилось на пол, ткнувшись оскаленной мордой в пол.

— Познакомься, Чет, — Брумх указал на меня с явной издевкой. — Твоя новая ученица.

— ?! — Кар-Сэрс с ужасом воззрился на меня, я вежливо улыбнулась.

— Ученица?!.. За что?! — взвыл Чет.

— Пора, пора тебе в наставники, — сказал заведующий, Павна одобрительно закивала. Я случайно бросила взгляд на лицо моего нового учителя, встала как вкопанная, не веря своим глазам, и только потом бросилась ему на шею.

— ХРУМЧИК! — радостно завопила я.

4

Узнала я его только тогда. Еще недоумевала, почему новый учитель кажется мне таким знакомым. Это же был Хрумч, мой давний товарищ по детским играм! Знала я его довольно давно. Он приехал с матерью в Бережки, когда мне было всего два года. Так получилось, что мы стали соседями, поэтому вероятность, что мы с ним никогда-никогда не встретимся, была ничтожно мала.

«Зови меня Хрумч! — торжественно произнес он, когда я спросила его имя. Со дня нашей встречи мы стали неразлучны — вместе бегали в лес на речку купаться, загорать и удить рыбу, вместе ходили за грибами, вместе играли в разбойников в заброшенном доме и в догонялки на Коньем лугу. Везде и всегда — вместе. Подружек у меня не было, да и не нужны они мне были. Возне с куклами я предпочитала фехтование на деревянных мечах, за что Хрумч меня немало уважал.

Однако, сколь веревочка не вейся, все равно конец придет. Когда мне было тринадцать, а ему пятнадцать, я вдруг неожиданно поняла, что мне с ним неинте-ресно. Он стал другим, каким-то равнодушным. Не было ни рыбалки, ни совмест-ных прогулок по лесу… Он все чаще стал уезжать в соседний город со старшими братьями, все чаще огрызался на меня, отмалчивался или просто избегал встреч. На кануне своего шестнадцатилетия он уехал вместе с матерью в тот самый соседний город. Даже не зашел попрощаться. Я не находила себе места целую неделю, а по ночам плакала в подушку. И не потому, что он мне нравился или я его любила, просто было жаль терять такого хорошего друга, как он.