Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде - [19]

. Он ни в коем случае не был лучшим спортсменом в команде, Курт пропустил много тренировок, но он был одним из самых быстрых парней и даже попал на общую фотографию команды для ежегодника.

* * *

В феврале того же года в какой-то момент дядя Чак сказал Курту, что на его четырнадцатый день рождения он может получить велосипед или электрогитару. Для мальчика, который рисовал рок-звезд в своем блокноте, выбор был очевиден. Курт уже уничтожил гавайскую гитару Дона: он разобрал ее на части, чтобы узнать, как она устроена. Гитара, которую купил ему Чак, была ненамного лучше: дешевая подержанная японская модель. Она часто ломалась, но для Курта это был воздух, которым он дышал. Не зная, как натянуть струны, он позвонил тете Мари и спросил, как их натянуть в алфавитном порядке. Как только Курт все сделал, то начал постоянно играть на ней и даже носил в школу, чтобы похвастаться. «Все расспрашивали его об этой гитаре, – вспоминал Тревор Бриггс. – Я увидел Курта с гитарой на улице, и он сказал мне: «Даже не проси меня поиграть на ней, она сломана». Это не имело значения – это был не просто инструмент, это была его индивидуальность.

Занятия спортом также были частью его личности. Курт продолжал заниматься борьбой, продвигаясь, как первокурсник, в университетскую команду. «Бульдоги Монтесано» выиграли чемпионат лиги в том году, установив рекорд в двенадцать побед и три поражения, хотя Курт не приложил к этому особых усилий. Он начал пропускать все больше тренировок и матчей, и в университетской команде его рост стал огромным недостатком. Отношение к юниорской команде двумя годами ранее превратило борьбу в забавный способ подраться. Университетская команда, напротив, была крайне серьезно настроена, и тренировки обязывали бороться с парнями, которые мгновенно прижимали его. В конце сезона Курт попал на командный снимок, надев полосатые носки до колен – среди тяжеловесов команды он больше походил на тренера, чем на члена команды.

Именно на университетском борцовском ринге Курт устроил одну из своих величайших битв с отцом. В день матча за звание чемпиона, как рассказывал Курт, он вышел на ринг, намереваясь послать сообщение Дону на дешевые места открытой трибуны. Как позже Курт описал это Майклу Азерраду[40]: «Я ждал свистка, глядя Дону прямо в глаза, а затем мгновенно замкнулся – я сложил руки вместе и позволил парню уложить меня на пол». Курт заявил, что делал это четыре раза подряд, и каждый раз его тут же прижимали к полу, и Дон разозлился и ушел. Дон Кобейн утверждал, что эта история – ложь. Одноклассники Курта не помнят этого и уверяют, что любой, кто намеренно проиграл, был бы отвергнут или избит товарищами по команде. Но Лиланд Кобейн помнил, как Дон рассказывал ему эту историю после матча, говоря: «Этот маленький говнюк просто лежал там. Он даже не сопротивлялся».

«Я собираюсь стать музыкантом-суперзвездой, покончить с собой и уйти в зените славы», – сказал Курт.

Курт был мастером преувеличивать, высказывая эмоциональную, а не фактическую правду. Скорее всего, Курт имел дело с более сильным противником и решил не сопротивляться, чего было достаточно для того, чтобы разозлить его отца-перфекциониста. Но рассказ Курта об этой истории и его описание взгляда, который промелькнул между ним и отцом, свидетельствуют о том, насколько сильно ухудшились их отношения за шесть лет после развода. Когда-то они проводили вместе каждый свободный час, и в тот день, когда Дон купил мини-байк, Курт никого так сильно не любил, как своего отца. Чуть дальше по улице от школы Монтесано был ресторан, где они обычно сидели вдвоем, как единое целое, как настоящая семья, и тихо ужинали вместе, слившись в своем одиночестве. Маленький мальчик, который хотел только провести остаток своей жизни с отцом, и отец, который хотел просто, чтобы кто-то относился к нему с любовью, которая никогда не угаснет. Но шесть лет спустя отец и сын сошлись в битве титанов, и ни один из них не чувствовал, что может позволить себе проиграть. Курт крайне нуждался в отце, а Дон нуждался в том, чтобы сыну его не хватало, но ни один из них не мог этого признать.

Это была трагедия шекспировских масштабов. Как бы далеко Курт ни отходил от борцовского мата, краем глаза он всегда смотрел прямо на отца, или, точнее, на его призрак, поскольку их отношения с отцом после этого инцидента были для Курта фактически мертвы. Почти через десять лет после своего поражения в борьбе на первом курсе Курт выпалил горькую фразу в песне под названием Serve the Servants – еще один ход в его бесконечной схватке с величайшим противником: «Я очень старался, чтоб у меня был отец, но вместо этого был просто папа»[41].

Глава 4 Мальчик с сосиской Prairie Belt Абердин, Вашингтон Март 1982 – март 1983

Не бойся ожесточенно спорить, просто приложи усилия.

– Из комикса «познакомьтесь с Джимми, мальчиком с сосиской Prairie Belt»

Это было его решением – в марте 1982 года Курт оставил дом 413 по Флит-стрит, вместе с опекой своих отца и мачехи. Следующие несколько лет Курту предстояло провести, слоняясь по метафорической глуши Грейс-Харбор. Хотя за тот год он сделает всего две остановки длиной в год, в течение следующих четырех лет он будет жить в десяти разных домах, в десяти разных семьях и ни в одной из них не будет чувствовать себя как дома.