— Истинно так. Всеблагого, Громовержца, Тучегонителя…
— Ладно, ладно. Хватит лести. Позволь представиться. Я — Хортал.
Элия горько вздохнул. Только встречи с сумасшедшим ему не хватало.
— Не веришь?
— Ни капельки.
— А почему?
— Смешной ты, право. Если ты — Хортал, то где твоя златокованная колесница, венец, молнии в конце концов…
Элия не договорил. С ногтя указательного пальца оборванца сорвался и взмыл к небу ослепительный бело-голубой луч. Помедлил немного в зените и вернулся на бренную землю, с шипением испарив лужу в глубокой выбоине улицы.
«Сумасшедший маг, — подумалось на мгновение. — Великолепное завершение гнусного вечера…»
— Я — не маг. И уж тем более не сумасшедший. Я — Бог.
Заметив неприкрытое недоверие на лице собеседника, нищий продолжал.
— Я могу читать твои мысли. Могу полностью подчинить тебя своей воле. Видел ли ты когда-нибудь мага способного пустить молнию без вычерчивания ритуальных закарляк на песочке и нудных завываний, которые они по недосмотру моему и собратьев моих называют заклинаниями? Или такую штуку?
Над его раскрытой ладонью возник молочно-белый светящийся шар. И так же внезапно исчез, повинуясь легкому движению пальцев, не оставив даже следа.
— Понимаю, что ты хочешь сказать. Белоснежная туника, сияющий венец и прочая ерунда? Они существуют, поверь мне. Но сейчас у меня другая задача. Вижу, ты уже начинаешь верить.
Кивок.
— Тогда продолжаю. Раз в пятьсот лет я прихожу в Срединный мир и живу в нем одну луну. Знакомлюсь с нравами и обычаями его обитателей, делаю выводы. До сей поры все обходилось благополучно, но это посещение убедило меня — человечество не заслуживает дальнейшего существования.
— Не понял…
— Экий ты непонятливый. Объясняю. За неполную луну ты оказался первым, кто не пнул, не обругал, не прогнал меня. Ты даже побеспокоился, чтобы передвинуть свою струю в сторону от моего бренного тела.
Элия ошарашено моргал. Лучше всего от противной дрожи в коленках могла помочь кружка доброго вина. Да не той дряни, которой потчевали в харчевнях Пейнора, а настоящего терпкого каллеронского. Непослушными губами жрец забормотал первые строчки заздравного гимна: «Радуйся, Хортал Всеблагий, податель жизни всякому живущему…»
— Вот только не надо пытаться меня разжалобить, — Бог сделал отстраняющий жест рукой. — Я побывал в Дар-Кхосисе и Вальпуре, Аазраме и Эр-Кифе, завершая путь здесь в Пейноре, принял окончательное решение… У вас принято сжигать чумные поселки?
— Д-д-да.
— Тогда ты должен меня понять. Считай, что все человечество неизлечимо хворает. Жадностью и трусостью, жестокостью и вероломством… — Хортал вздохнул. — Послезавтра — новолуние Старшей Сестры. Приговор будет приведен в исполнение. Сочтено, взвешено, отмеряно, как говаривали в одной параллельной реальности, тоже, кстати, доброго слова не стоящей. Но ты мне понравился. И, пожалуй, заслуживаешь награды. Тебя устроит исполнение одного желания?
— Любого? — жрец сглотнул, судорожно дернув кадыком.
— Любого, — божество кивнуло совершенно серьезно. — Вплоть до сохранения жизни. Только зачем она тебе будет нужно после всеобщей смерти?
— Я о другом.
— А ты хитрец, — глаза Бога сузились. — Об этом и не думай. Тоже мне спаситель человечества. Поглядел бы на себя…
— Ну, тогда, — Элия вздохнул. — Ты золотую монету достать можешь?
— Легко.
На ладонь Хортала лег материализовавшийся из воздуха мешочек, под замшей которого угадывались приятные глазу очертания кругляшков.
— Тогда объявляю свое желание. Напиться с Богом.
Громовержец задумчиво подбросил кошелек на ладони.
— Хватит?
— Не вопрос.
— Согласен. Куда направимся?
— К Эццо, конечно же.
— К Эццо?
— А то?
— И правда, что ноги бить без толку. Идем!
Обратный путь Элия проделал с завидной скоростью — хотелось согреться, а еще больше — напиться, чтобы не думать о грядущем конце света. Бог, даром что избрал для земного воплощения горбатое колченогое тело, не отставал ни на шаг.
Переход из объятий ночной свежести в спертый омут притона прошел легко, хоть и болезненно. Полуальв лежал на привычном месте все с той же полуулыбкой-полуоскалом. Эццо выразил несказанное удивление триумфальным возвращением жреца, да еще в компании вонючего уродливого оборванца, наклоном головы к левому плечу. Настолько вывести его из состояния душевного равновесия удавалось не всякому.
Элия важно прошествовал к стойке, оттеснил плечом одного из трех вышибал.
— Бочонок вина и что-нибудь из закуски в комнату наверху.
Бритоголовый хозяин многозначительно потер друг о друга пухлые подушечки большого и указательного пальцев.
— Не переживай, — на стойку, мелодично звякнув, лег полновесный каллеронский гульден.
Когда нагруженный вином Элия, шел за немым прибиральщиком к лестнице, Хортал на секунду задержался. Улыбнувшись обаятельной беззубой улыбкой, Бог жестом балаганного фокусника выхватил торчавший у вышибалы за поясом кинжал и прежде, чем кто-либо успел моргнуть глазом, по рукоятку вогнал его в стойку, расщепив крепчайший мореный дуб.
— И не пытайтесь добраться до остального золотишка, ребята. Ноги повыдергиваю.
И не оглядываясь, похромал вслед за жрецом.
— Как тяжело, помоги Хортал! — пыхтел на узкой лестнице Элия с трудом удерживая рвущийся из рук бочонок.
