Тяпа, Борька и ракета - [40]
Собака обернулась, взглянула на подошедшего Василия Васильевича, щурившего за очками глаза, и хвост ее завилял еще быстрее. Да, она счастлива видеть и слышать Борьку. И, кроме того, ей хорошо и с этим добрым человеком, и потому она счастлива вдвойне.
— Это твоя собака? — спросил удивленный Елкин. — Давай знакомиться!
Борька вскочил, просиял:
— Да, это моя Тяпа! Я ее очень искал. И вот… — Он не договорил, увидев множество любопытных лиц.
— Вот это встреча! — весело сказал кто-то из журналистов. — Так ты говоришь, мальчик, что Отважную звали Тяпой? Любопытно.
И на Борьку посыпались вопросы.
— Как ты ее потерял?
— Какие у нее были привычки?
— Скажи, а бифштексы она очень любила?
— Долго ты искал ее?..
И еще было столько спрошено, что пришлось Борьке рассказать о Тяпе все, что он знал.
О втором нарушителе все забыли. Только один журналист удостоил его своим вниманием:
— Я так и знал, что ты здесь!
— Папка! — обрадовался Гена. — Тяпа нашлась!
— Я все видел, — сказал Анатолий Евгеньевич.
А когда Борька кончил свой рассказ, самый опытный и уважаемый товарищами репортер Каратов подошел к нему:
— Я рад, Борис, за тебя. Я был очень огорчен, что тогда все так получилось.
— Конечно, — признался Борька, — мы были виноваты, я да Генка. Но, может быть… — тут его глаза стали хитрыми, — если бы Тяпа не пропала, она не стала бы Отважной? А теперь ее знает весь мир!
Борька помедлил, сам удивляясь своему открытию, и обратился к Василию Васильевичу:
— Вы разрешите, товарищ врач, иногда приходить сюда, навещать ее? Мы с Генкой не помешаем.
— Непременно, — разрешил Василий Васильевич, — непременно заходите.
— Борька, Борька! — толкал сзади приятеля Гена. — Как тебе хорошо! Тяпа у тебя нашлась, и она такой знаменитый космонавт.
Гена грустно посмотрел на отца: бывает же на свете такое неравномерное распределение счастья!
Но Борька не слышал: он прощался с Тяпой.
— Я приду, — сказал он ей на ухо. — Не скучай! Я приду!
Ключи от космоса
Прошло совсем немного времени, и взлетел над Землей второй космический корабль. В нем были пассажиры — Стрелка и Белка.
Ученые волновались: на телеэкранах — два неподвижных портрета. Живы ли космонавты?
Закружился корабль вокруг планеты, и портреты ожили — пассажиры зашевелились. Чуть вздернутая белая мордочка Стрелки кивнула: «Да, да, мы живы!» Кивнуло радостно ее темное ухо и темное пятно вокруг глаза. И Белка, пушистая светлая Белка, подняла со скрещенных лап голову: «Нет, мы не струсили! Не беспокойтесь».
Сначала они еле справлялись с непослушными, сильными лапами, сердились на их непонятное поведение и даже лаяли. Потом привыкли к необыкновенной легкости и, придя в хорошее настроение, потянулись к кормушке. Состоялся первый завтрак в космосе.
Кружился, кружился, кружился в космическом вальсе корабль. Двигались, двигались, двигались невесомые пассажиры. Смотрели, не отрываясь, живой репортаж ученые.
«Слушайте! Слушайте! Слушайте! — несло над планетой радио. — Белка и Стрелка, мыши и крысы, весь зоопарк жив и здоров!»
А корабль уже шел по сигналу с Земли на посадку. Развернулся белый купол парашюта и опустил космонавтов посреди поля. Люди бросили свои дела, побежали к чудесному гостю.
«Как это так? — радовались колхозники. — Мы работаем, трактор пашет, а тут — ракета, а тут — космонавты. Вот спасибо! Вот так счастье прямо с неба! Первые видим такое дело! Повезло нам!»
Прилетели на вертолете ученые. Они выпустили Стрелку и Белку из кабины, стали поздравлять друг друга и обниматься. Что могло быть лучшей для них наградой, чем Белка и Стрелка — первые приземлившиеся астронавты!
— А ведь это они принесли нам ключи от космоса! — сказал один ученый, посмотрев на резвившихся собак. — Теперь может лететь и человек… — Потом он взглянул на поле, где лежал белый парашют, и сказал еще: — В Ленинграде есть памятник собаке, в Париже — памятник лягушке. Академик Иван Петрович Павлов и французский физиолог Клод Бернар считали, что заслуги этих животных перед наукой велики, потому и увековечили их. Когда-нибудь здесь, на этом вот поле, воздвигнут памятник в честь первых удачливых астронавтов — Стрелки и Белки. А где-то будет стоять еще один памятник — Лайке.
Люди, которые узнали потом о словах ученого, согласились с ним. Они успели полюбить веселых четвероногих космонавтов. А самое главное было в том, что все люди называли это событие подвигом. Подвигом изобретателей, ученых, инженеров, техников, рабочих и врачей нашей страны.
Есть в городе маленький сквер, который отличает от всех прочих скромный памятник, окруженный цветами. На высоком сером постаменте стоит бюст Циолковского. Сделан он из розового гранита, и потому даже в сумеречные дни лицо ученого кажется освещенным солнцем.
Сюда часто приходят двое приятелей — Борька и Гена. Они всегда что-то обсуждают и отчаянно спорят. И как им не спорить, когда даже для науки не все в космосе ясно и понятно!
Около спорщиков, на этой же скамейке или на другой, обычно сидит большеглазая девочка. Если обсуждение деловое и мирное, она не обращает на мальчишек внимания, смотрит в небо, болтает ногами и вслух бормочет свои мысли:
