Ты уволена! Целую, босс - [3]

И нам указали на дверь, предварительно по-отечески поцеловав в лобики, как будто нам было все еще по пять лет.

— Кстати, забыл сказать, — заявил отец, когда мы уже подходили к двери. — Полгода назад моя компания слилась с «Веспай и К», и теперь у меня есть партнер. Пока о слиянии не объявляется, и он работает наравне со всеми в нашем холдинге. Обо всех деталях вы узнаете, только когда войдете в совет директоров. А теперь, детки, докажите папочке, что я не зря вкладывал деньги в ваше образование. Ах да! На работе вы будете не Галицкие, а Ужицкие, по фамилии матери. Никаких связей с владельцем компании! Все сами! Изворачивайтесь.

И он тихонько засмеялся собственной шутке. Да уж, папочка умеет настоять на своем. Он даже не спросил, хотим ли мы? Нет, это его не волнует. У него есть два слова. Надо и… надо. Он никогда не скупился на наше образование, да и на наших развлечениях тоже не экономил, но если счел, что нам пора отрабатывать вложения, то не отвертеться.

— Прощайте, Канны, — со вздохом проговорил Генрих, забирая у Семена наши гаджеты. — Я буду скучать.

— До свидания, Мальдивы, до скорой встречи! Пока, Семен!

Вот еще, буду я унывать из-за какой-то ерунды!

Телохранитель отца подмигнул мне и открыл дверь. Я не собиралась отказываться от своей жизни. Подумаешь, всего три месяца! Через три месяца у меня будет все! И до того, как родить папочке долгожданного внука, я успею попутешествовать и развлечься. А если и проиграю, то наше поместье под Рязанью ничем не хуже ранчо в Техасе! Даже лучше.

— Ну что, братец, сразу сдашься или немного побрыкаешься? — кровожадная ухмылочка скользнула по моим губам, и Генрих отшатнулся. Ага, не зря я ее у зеркала тренировала.

— Пакуй чемоданы, мелкая, — высокомерно вздернул бровь брат, который имел счастье родиться на три минуты раньше и нагло этим пользовался. — Можешь продавать свой модный гардеробник!

— Чего это?

— А зачем он тебе на ферме? Да и растолстеешь на молоке и сливках!

Ха, еще посмотрим, кто кого! Мы хлопнули ладонями и разошлись каждый к своей машине.

Боже, какой наивной я была!

Часть 4

Легла я во втором часу, разбирала записи, которыми меня облагодетельствовала Мариночка перед уходом. Что любит мой новый босс, что терпеть не может, какие дела сейчас в работе, что подготовить к утреннему заседанию, куда бежать и за что хвататься, если случится ЧП… А-а-а! Я никогда это не запомню! Голова пухла от информации, и к часу ночи мозги стали растекаться в лужицу и отказались усваивать лишнее.

Будильник зазвенел в шесть утра! И я, чувствуя себя свежеподнятым зомби, побрела в ванну. В шесть утра! Подвиг, достойный попасть в историю этого мира. И все равно — опоздала! А все из-за новых туфель. Пока дошла до машины, поняла, что они мне натирают, пришлось возвращаться, смотреться в зеркало, искать пластырь и полностью переодеваться, потому что мои проверенные туфельки совершенно не подходили под новый наряд! Жаль, ногти перекрасить не успела, и теперь розовый лак меня жутко раздражал. Он не сочетался с пиджаком!

Придя в кабинет, повесила в шкаф пиджак, оставшись в водолазке и юбке-карандаш. Строго и стильно.

— Доброе утро, Герман Андреевич! — искренне поприветствовала я босса и получила в ответ скорбный взгляд и многозначительное постукивание пальцами по циферблату дорогих наручных часов. — Больше не повторится! Честное слово!

— Очень на это надеюсь, — похоронным голосом произнес Стрельников и вдруг гаркнул так, что я подскочила: — Где докумен ты по делу «Автолаза»?

— Сейчас!

Мама миа! А где они? Я схватила записи, лихорадочно выискивая название фирмы. Все, что сейчас в работе, разложено в синие папки, то, что в планах, — в красные, отработанное — в серых. Ищем, ищем!

— Вот! — я радостно плюхнула перед Стрельниковым синюю папку с биркой «Автолаз». — Сделать вам чай?

Стрельников поднял на меня тяжелый взгляд. Все же он симпатичный мужчина. И глаза такие красивые. С густыми ресницами. Вот зачем мужчине такие густые ресницы? И губы… четко очерченные, ровные, так красиво шевелятся… Интересно, откуда у него шрам?

— Ты меня слушаешь, Ужицкая?

— А? Что? Да-да, конечно!

Эй, Ольга, возьми себя в руки, ноги и за шкирки! То, что у тебя уже полгода не было секса, не повод пускать слюни на своего босса!

— Тогда почему ты еще здесь?

— А где мне нужно быть?

Стрельников посмотрел на меня с жалостью.

— Трудно, да? — с сочувствием спросил он. — Я понимаю. Когда голова нужна для того, чтобы носить на ней шляпку, пользоваться мозгами сложно.

Я обиделась. Вот честное слово! Ну, прослушала я его речь, мог бы и повторить, а не издеваться.

— Двухсотый кабинет! — рявкнул он. — Забрать документы! Выполнять!

— Есть! — я приложила руку ладонью ко лбу и, четко развернувшись на каблуках, пошла к двери походкой от бедра, плавно покачивая этими самыми бедрами.

Наградой мне послужило сдавленное хрюканье за спиной. Ага, оценил, чурбан бесчувственный!

— Ужицкая… — прозвучало мне в спину, и я медленно повернулась. Улыбнулась томно, взмахнула ресницами, предчувствуя заслуженный комплимент. — Прежде чем идти в секретариат, приведи в порядок одежду.

Что?