Ты услышишь мой голос - [10]

— Да…

— Меня — Дима.

— Я знаю.

— Вместо Вики поёшь? — ей показалось, что он спрашивает из вежливости.

— Ага, пою. А в школе ещё и на гитаре играла.

— Авторская песня, что ли?

— Почему? Нет, ну, я всё играю, в принципе, на акустике. А в группе на электро…

— Здорово… Обычно девчонок за клавиши сажают.

— А у нас был коллектив — одни девчонки. Как и в «Киви». Мы сначала в музыкальной школе репетировали, а потом в городском доме культуры.

— Круто!..

— Не-а, совсем не круто. В музыкалке выступали часто, там и инструмент лучше, и на конкурсы ездили, даже на гастроли… а когда в дом культуры перебрались, нас не очень-то выпускали на сцену, боялись, наверное, — засмеялась Наташа, — А инструменты — так вообще на списанном старье играли… Я из дома гитару приносила, — Наташка от волнения болтала так, как будто они с Димой были давно знакомы.

— Ну, это обычное дело. Девчонки-школьницы… Дирекция считает — и так сойдёт… А худруку — плюс за организацию работы.

— Ну, да, так и было, — весело ответила Наташа.

— Приехали, кажется…

— Это мой родной город, — девушка вглядывалась в пейзаж за окном.

— Серьёзно? А твои в курсе, что ты едешь?

— Да, папа придёт на концерт.

— А мама? — пошутил Димка.

— Мама не придёт…

Дима хотел было ещё что-то спросить, но в это время микроавтобус подъехал к нелепому серо-зелёному зданию городского дома культуры, украшенному новогодними афишами. Наряженная, сверкающая гирляндами ёлка красовалась недалеко от центрального входа, в окружении снежных фигур Снегурочки и Деда Мороза.

Мобильник в Наташином кармане заиграл модным рингтоном.

— Да, пап, уже приехали. Сейчас выгружаться будем. Я тебя жду! Ну, конечно, и Светлану Петровну тоже. Ну, всё, давай… Не забудь, что я просила!

* * *

Гримёрку молодым артистам выделили одну на всех, и Наташа смущённо сидела, не зная, как переодеться. Парни и не думали выходить из помещения, а попросить было неловко. Несмотря на то, что гастрольная жизнь была ей знакома, такая ситуация возникла впервые… Остальные девчонки, судя по всему, привычные к походным условиям, не стесняясь, переодевались, лишь для виду «спрятавшись» за открытой дверцей шкафа и заученно призывая парней отвернуться. Парни для виду отворачивались, но тут же снова оглядывались, отпуская обычные в таких случаях шуточки…

Переодевшись, Настя, Даша и Лена пошли в туалет курить, и Наташа осталась одна с ребятами из «патруля». Немного поколебавшись, она схватила концертный костюм и бросилась вслед за девчонками, но дверь в туалетную комнату оказалась закрытой изнутри.

— Девчонки, откройте, я с вами… переоденусь…

За дверью послышалось хихиканье. Девчонки не открывали. Постояв ещё несколько минут, Наташа постучала снова, но установившаяся за дверью тишина не оставляла сомнений: открывать ей никто не собирается. До начала концерта оставалось совсем немного времени, и девушка кинулась вдоль по знакомому с детства длинному коридору, в надежде найти свободное помещение, но, как назло, все двери были закрыты… Расстроенная, Наташка отправилась назад в гримёрку…

— Ты чего ещё не переоделась? — Витька сделал страшные глаза, — твои уже на сцену потопали!..

— Ой!.. А где?.. — Наташа растерянно стояла посреди комнаты.

— Где-где, здесь, конечно. Переодевайся и бегом на сцену! — белёсый, с нежным девичьим румянцем на лице, Мазур сейчас казался строгим начальником.

Спрятавшись за узенькую дверцу шкафа, девушка отчаянно сняла свитер и дрожащими руками начала натягивать концертное платьице. Руки не попадали в рукава, а горло почему-то оказалось слишком узким. Догадавшись, что забыла расстегнуть молнию, снова торопливо скинула платье, но молния не расстёгивалась — её стыки оказались кем-то крепко пришитыми…

— Ножницы!.. Дайте ножницы!.. — Наташка выскочила из укрытия и кинулась к своей сумочке. Высыпав содержимое на стол, выхватила маникюрные ножницы и попыталась разрезать нитки, намертво скрепившие молнию на платье… Руки не слушались, остриё соскальзывало… Уверенная в том, что из-за неё срывается концерт, Наташа в отчаянии всплеснула руками… и только сейчас заметила, что в гримёрке установилась какая-то странная тишина… Медленно подняла голову: четверо парней, сидя вдоль стены со сложенными на груди руками и ехидно улыбаясь, внимательно следили за её усилиями… И только теперь до Наташки дошло, что она стоит посреди комнаты в джинсах и бюстгальтере, у них на виду, растерянная и перепуганная… и эти четыре ехидные рожи вот-вот разразятся смехом…

Первым не выдержал Морозов. Встав с места, он подошёл и, как ей показалось, нарочно загородив собой от остальных, взял из её рук платье. Пока он разрезал нитки и расстёгивал молнию, Наташа перекинула на грудь свои длинные волосы и стояла, скрестив руки. Оглянувшись, Дима многозначительно кивнул парням — нехотя, всё ещё улыбаясь, они покинули гримёрку.

— Спасибо, — пересохшими от смущения губами, едва слышно сказала девушка, не смея поднять глаз на своего «спасителя».

— Не за что, — подавая платье, Дима невольно окинул её взглядом с ног до головы, — одевайся. — С этими словами он вышел из помещения.

Оставшись одна, Наташа быстро переоделась, поправила макияж и выскочила в коридор. «Патрули» и остальные «кивинки» встретили девушку дружным хохотом. Наташке было и смешно, и обидно, хотелось заплакать и засмеяться одновременно.