Ты услышишь мой голос-2 - [23]

«Впрочем, — сказал в заключение Кронский, — идея не нова, а время покажет».

— Вот сука, даже Наташку зацепил, — Говоров, усмехнувшись, уставился на носки своих ботинок, — Может, на него в суд подать?

— Да ладно тебе, — закрыв компьютер, Дима повернулся на стуле, — слушай, Саня… Только не ври, ладно? Он что-то там про кастинг трындел… Это не ты, случайно, неприличные предложения делал?

— Да какие там… — Сашка машинально потрогал веко, на котором красовалось фиолетовое пятно, — Да мало ли я кому какие предложения делал…

— Значит, всё-таки, ты.

— Димыч, честно, ни фига не помню. Может, что и брякнул сдуру…

— А кому?

— Да тут после презентации две малолетки подвернулись, а мы с Жекой уже изрядно бухнули… Ну, и, достигли с ними консенсуса… видимо…

— Ну, вы даёте, — Морозов укоризненно покачал головой, — вы же меня подставляете, да ещё с малолетками.

— Да это не мы даём… — усмехнулся Сашка, — Ну, как малолетки… Лет по восемнадцать. Подошли сами…

— Ну, да, и, судя по всему, не просто так они к вам подошли, раз Кронский в курсе…

— Да чё теперь… — Сашка снова дотронулся до века, — назад не сыграешь.

— Это чем тебя Ирка огрела? — Дима сочувственно вглядывался в лицо друга.

— Ты будешь долго ржать… но… — Сашка тяжело вздохнул, — Сковородкой…

— Классика, — едва сдержавшись, чтобы не рассмеяться, Морозов нарочно отвернулся в другую сторону.

— Тебе — гы-гы… А мне — фонарь, хорошо, не во весь лоб… Не, она вообще-то по лбу и долбанула, просто синяк на веке получился.

— Так ты что, дома не ночевал? Или просто под горячую руку…

— Не ночевал…

— А где был-то на самом деле?

— А… Где был, там уже нет…

— Помирились с Иркой?

— Не-а… Я у матушки уже вторую неделю живу.

— Ничего себе… А чего не сказал?

— А зачем? — Говоров пожал плечами, — Сам накосячил, сам разберусь.

— А Новый год где встречать собираешься?

— Пока не знаю… Ещё двенадцать часов впереди, определюсь.

— Если что, приезжай к нам.

— Разберёмся… — явно загрустив, Сашка опустил голову.

— Ну, разбирайся, — хлопнув его по плечу, Дима подошёл к вешалке, — Давай, до встречи в клубе.

— Давай, Димыч, — невесело кивнул на прощание Сашка, — до встречи.

* * *

Последнее выступление «Ночного патруля» в уходящем году проходило в ночном клубе «Золотой лев», там же, где несколько дней назад выступала Наташа. Весь двадцатиминутный перерыв Журавлёв провёл у барной стойки — его подруга Настя работала здесь барменом, и сегодня была её смена. Настя всё ещё сердилась на него, разговор не клеился, и Женька молча потягивал виски. Сделав последний глоток, поставил стакан на стойку и, облокотившись, устремил взгляд на девушку.

— Ну, я пошёл.

— Иди, — рассчитываясь с клиентом, она даже не посмотрела в сторону Журавлёва.

— Ну, пока… — он движением головы откинул назад волнистые волосы.

— Ты отсюда сразу поедешь домой? — увидев, что он серьёзно собирается уйти, Настя всё-таки окликнула его.

— Нет, к Морозу, — проводив взглядом двух девушек, Женька снова придвинулся к стойке. — Сегодня у него встречаем.

— Ну, конечно… — обиженно усмехнулась Настя, — О чём это я… Со мной ведь не остался бы…

— Насть, ты на работе, — пожал плечами Журавлёв, — чего я тебе мешаться буду?

— Вот именно, мешаться… — она со стуком поставила наполненный стакан перед очередным клиентом.

— Давай не будем ругаться перед новым годом? Сегодня встречу у Димы, а завтра я приеду к тебе.

— А ты мне нужен?..

— Я думаю, что нужен, — он обаятельно улыбнулся и снова положил на стойку локти.

— А я тебе? — встав напротив, девушка тоже облокотилась о столешницу и посмотрела ему прямо в глаза, — Я тебе нужна?.. Женя?..

— Давай, мы всё обсудим завтра? — он ладонью накрыл её кисть, — Мне ещё отделение отработать нужно.

— Отработаешь, — Настя резко выдернула свою руку, — Отработаешь и пойдёшь развлекаться, это мне ещё до утра пахать.

— Ты так говоришь, будто это я виноват, что ты именно сегодня работаешь.

— Да если бы даже не работала, можно подумать, ты бы приехал ко мне…

— Ну, если бы успел, то приехал бы, — Женька невозмутимо пожал плечами.

— Ну, да, если бы… — она опять усмехнулась, потом посмотрела на него с вызовом, — А с собой бы взял? К Морозу?..

— Ну, почему бы и нет? — он снова пожал плечами, — Взял бы.

— Да врёшь ты! — почти выкрикнула она, пользуясь тем, что рядом никого не было, — Не взял бы! Ты только спать ко мне приходишь, этого ведь никто не видит. А вот пойти со мной куда-нибудь — это выше твоего достоинства! Да, Журавлёв?

— Настя, мне пора…

— Конечно, куда мне… Там же творческая аудитория, супер-пупер… — всё больше распаляясь, девушка с ожесточением принялась протирать стаканы, — А мы рылом не вышли…

— В общем, я пошёл, — хлопнув ладонью по стойке, Журавлёв ещё раз улыбнулся, — завтра, надеюсь, успокоишься. А я как раз подъеду, хорошо? — не дожидаясь ответа, он поднял на прощание руку, — Пока. С Новым годом.

— Скотина… — отвернувшись, она провела по глазам полотенцем — чёрные пятна от туши прочно впитались в белоснежную ткань, — Угораздило же…

Покидая Настю, Женька думал, что она, конечно, во многом права… Познакомившись с ней несколько лет назад в ресторане, в котором они оба работали, он не обошёл вниманием хорошенькую официантку. Его внимание к женскому полу обычно ограничивалось несколькими встречами, после чего неизбежно переключалось на другой предмет… Так получилось и с Настей. Поняв, что серьёзных намерений у Журавлёва нет, девушка очень сильно переживала, и вскоре уволилась из этого заведения. Следующая их встреча произошла через год, в ночном клубе «Золотой лев» — Журавлёв уже работал в «Ночном патруле» и на одном из выступлений узнал в симпатичной барменше свою бывшую мимолётную подружку. В этот раз их отношения затянулись — почти на три года. Женька, видимо, устал без постоянной подруги, а Настины чувства к нему возобновились с новой силой. Она его устраивала во всём — несмотря на упрёки в его адрес, любовь её была абсолютно бескорыстной. Она не ждала от него большего, чем он мог ей дать, не бегала за ним по пятам, не выслеживала и не устраивала публичных «разборок». За все эти годы она ни разу не заявилась к нему домой, но в любое время дня и ночи открывала ему дверь своей квартиры… Единственное, на что она решалась от обиды — это на редкие звонки по телефону, да «выговоры» по утрам.