Ты умеешь хранить секреты? - [51]

Мы с Эдди стояли, обнявшись. Мы были потрясены, но физически в порядке. У меня в ушах продолжал звучать хриплый волчий голос Софи, поэтому я осмотрела кладбище, надеясь увидеть ее. Но она ушла.

Ушла навсегда?

Полицейских вызвал местный житель, который выгуливал у кладбища собаку и услышал наши крики. Естественно, у полиции был миллион вопросов. Что мы делали на кладбище ночью? Как мы попали в яму? Почему здесь эта яма? Каким образом Мак был так тяжело ранен?

К моему удивлению, Мак еще был жив. Его шея и грудь были покрыты коркой запеченной крови. Футболка и штаны на нем были изорваны в клочья. Он поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на нас с Эдди, но вряд ли он смог отчетливо нас рассмотреть.

— Тот волк… — прошептал он. — Тот волк…

Один из полицейских, высокий молодой парень с короткими светлыми волосами, голубыми глазами и красивым загаром, осторожно уложил Мака обратно.

— Не пытайся говорить. Скорая будет здесь через пару минут.

Мак улегся обратно, вздохнул и закрыл глаза.

Офицер повернулся к нам с Эдди.

— Он сказал волк? Может, тот самый, что напал на собаку в парке Шейдисайда?

Я, покачав головой, солгала:

— Я не видела никакого волка.

— Я тоже, — соврал Эдди. — Мы слышали какую-то возню наверху. Над нами. Но из ямы нам ничего не было видно. Потом Мак упал вниз. Он был весь в крови и в ранах.

Полицейский с подозрением глянул на нас.

— Вы не видели волка?

Мы оба покачали головами.

— Нет.

— Наверное, у парня галлюцинации, — сделал вывод коп.

Позже, когда мы шли по кладбищу к патрульной машине, припаркованной у ворот, я заметила в грязи волчьи следы. Глядя на них, я всю дорогу думала: увижу ли я когда-нибудь Софи снова?

* * *

Полицейские позвонили нашим родителям, и остаток ночи мы провели в участке Шейдисайда. Конечно, мама с папой были в шоке, узнав, какой опасности подверглись мы с Эдди. Они не спросили о Софи, ведь они не знали, что Софи была с нами.

Я старательно отвечала на все вопросы, но все время думала только об одном: как я скажу маме с папой правду о Софи?

Ближе к утру появился федеральный агент Фэйрфакс. Они изъяли деньги из ящика в офисе Мака. Агент сказал, что это облегчит ситуацию для Лу. Затем он огорошил нас тем, что мы с Эдди получим пять тысяч долларов за то, что помогли вернуть деньги.

Они, наверное, ожидали, что я буду счастлива, буду кричать от радости и все такое. Ну да, здорово. Но что такое пять тысяч долларов, если я только что потеряла свою сестру?

Было видно, что Эдди так же вымотан, как и я. Когда мы закончили отвечать на вопросы, на нас навалился весь ужас этой ночи. Мне хотелось плакать, кричать и бросаться на окружающих — все сразу. У меня было чувство, что я сейчас развалюсь на части.

Когда мы вышли за пределы участка, я обняла Эдди, прижавшись к нему щекой.

— Поговорим позже, — прошептал он и ушел со своими родителями.

— Я… Я… — попыталась я начать разговор о Софи, но мама ладонью зажала мне рот.

— Тебе пришлось пройти через слишком многое, и ты не спала всю ночь. Поговорим позже, — сказала мама, открывая мне дверь машины.

Папа уселся за руль.

— Отчим Эдди сядет надолго, — сказал он. — С его стороны было глупо думать…

— Не сейчас, Джейсон! — перебила мама, шлепнув его по руке. — Перестань. Сейчас не время.

Домой мы ехали молча. Я все время думала, когда же настанет подходящее время, чтобы поговорить о Софи. Когда?

Мне не хотелось плакать перед родителями. Было невыносимо даже думать о том, чтобы плакать, сидя там, в машине. Но слезы сами наворачивались на глаза и катились по щекам, так что мне пришлось закусить губы, чтобы сдержать всхлипы.

Мне было страшно заходить в дом, где больше нет моей сестры. Но, открыв дверь кухни и сделав шаг внутрь, я увидела Софи, которая стояла у раковины и мыла темно-фиолетовую сливу.

Когда я вошла, она обернулась. Наверное, услышала, как я охнула.

— Где ты была? — спросила Софи. — Я уже несколько часов пишу тебе сообщения.

— А? — я смотрела на нее и думала, что это мираж. Как будто я свихнулась или снова вижу странные сны. — Софи? Ты в самом деле здесь?

Софи вытерла сливу бумажным полотенцем.

— Я говорила маме с папой, что прошлой ночью была у Либби Говардс. Они тебе не сказали.

— Я просто забыла за всем этим, — вздохнула мама.

Софи приподняла бровь.

— За чем этим? Я все пропустила, — заныла она.

«Какая великолепная актриса!» — подумала я. Родители думают, что она ночевала у подруги. Они ни о чем не догадываются.

— Ты все пропустила, — сказал ей папа. — Эмми прошлой ночью чуть не убили на кладбище домашних животных, но теперь она в порядке.

— Поговорим об этом позже, — встряла мама. — Эмми, иди в комнату. Поспи. Я знаю, что тебе это нужно… Ты всю ночь не спала.

Софи проследовала в спальню за мной. Она схватила меня и прижалась ко мне лицом.

— Я решила, что не хочу жить в лесу, — прошептала она, обжигая мне ухо своим горячим дыханием. — Я хочу жить дома. Не хочу жить на улице, как животное.

— Хорошо, — выдавила я, не зная, что еще сказать.

Софи крепко сжала меня за плечи.

— Только я должна задать тебе один важный вопрос, — прошептала она, глядя мне в глаза.

— Вопрос? — машинально повторила я.