Ты у меня одна - [34]

Ты сошла с ума! — пронеслось в ее голове. Ты обязана сохранить свою независимость, уважение к себе.

Нет, нет, нет! Ему нельзя было рассказывать всю правду. В лучшем случае, он проникся бы к ней жалостью, как к несчастной, ничтожной жертве. В худшем — решил бы, что она сама спровоцировала Тома на подобные действия, и стал презирать ее.

В памяти Вивьен вновь всплыли сердитые лица, соседские советы тетке показать племянницу психиатру: «Она у вас странная. У нее не все в порядке с головой». Ее сердце сжалось в холодный комочек, ладони вспотели.

— Вивьен? — Альфредо нежно провел рукой по ее щеке. — Ты не сможешь от меня отделаться теперь. И не пытайся. Поначалу мне казалось, что я тебе не нравлюсь, и я не рассчитывал на что-то большее между нами, чем добрые отношения, какие связывают сотрудников по работе. Но теперь убедился в обратном. Я целовал тебя и чувствовал, с каким удовольствием ты отвечала на мои ласки. Твое тело честнее и искреннее говорит о том, что твой мозг намеренно не хочет признавать.

— Я… я, конечно, не могу утверждать, что ты мне не нравишься. Но… — Ее голос дрожал, и она замолчала, изо всех сил пытаясь привести свои чувства в порядок.

По выражению его лица было видно, что он догадывается о том, что творится в ее душе.

— Ты всегда чего-то недоговариваешь, и внутри тебя идет постоянная борьба, — печально и задумчиво произнес Альфредо, притянул ее к себе, и она покорно уткнулась лицом в его широкую, теплую грудь. Он ничего не говорил больше, лишь бережно гладил ее по шелковистым волосам.

Слезы душили ее, но она знала, что если начнет плакать, то ей будет не остановиться. После случая с Томом ей пришлось очень быстро повзрослеть. Самостоятельность, упорство, независимость — все эти качества она выработала в себе за долгие годы душевного одиночества и моральных страданий и теперь гордилась тем, что умеет все свои проблемы решать без чьей-либо помощи. Виктор и Катрин Уитни всегда старались заботиться о ней, но она не посвящала их в свои тайны.

Сейчас же на нее тяжким бременем навалилась усталость. Усталость от постоянной необходимости разыгрывать из себя другую Вивьен, отличную от той, что жила внутри нее. Она тяжело вздохнула и отстранилась от него.

— Пожалуйста, Альфредо, отвези меня обратно.

— Нет, — четко и категорично ответил он. — Ты будешь спать здесь. В отдельной комнате. Утром вместе позавтракаем, потом я завезу тебя домой, ты переоденешься и отправишься на работу.

Все звучало чертовски заманчиво, но она чувствовала, что должна настоять на своем.

— Послушай, мы не на работе. Выполнять твои приказы в любое время дня и ночи я вовсе не намерена. Сегодняшнюю ночь я хочу провести у себя дома.

Он улыбнулся, но в его бархатных глазах, освещенных серебряным сиянием луны, отразилось нечто похожее на раздражение. И удивление.

— Прекрасная попытка, но неверный подход, Вивьен. Знаешь, я вообще не привык выполнять чьи-то приказы. — Он о чем-то напряженно размышлял. — Странно, почему ты не применяешь какую-нибудь из чисто женских уловок — изображение полной беззащитности, слезы…

В ней напрягся каждый мускул. Если нежность и спокойствие расслабляли ее, то подобные методы лишь разжигали в ней злобу.

— Да будет тебе известно, я не собираюсь распускать перед тобой нюни!

— Вижу. Поэтому-то ты и кажешься мне весьма необычной, даже уникальной, — признался он.

— Мне нет никакого дела до твоего мнения обо мне! — выпалила Вивьен, гневно глядя ему прямо в глаза. Ее вдруг охватило отчаяние, скорее всего потому что она не чувствовала больше его тепла — он не касался ее.

— Надеюсь, ты говоришь неправду. — Альфредо усмехнулся и взял ее за руку, но так безразлично и небрежно, что она готова была расплакаться от обиды. — Итак, ты остаешься сегодня здесь, и, пожалуйста, не делай вид, что для тебя это подобно смерти.

Она окинула его убийственным взглядом.

— Кстати, скоро заканчивается твой испытательный срок. Я хочу, чтобы ты осталась в Риме и продолжала работать в «Росси энтерпрайз». Что скажешь?

Вивьен натянуто улыбнулась.

— Ты спрашиваешь об этом таким тоном, будто речь действительно идет о жизни и смерти. — Она почувствовала, что ее голос слегка дрожит, и поняла, в чем дело: ей вдруг стало страшно, что он не на шутку рассердится. — Я… Мне нравится моя работа, и я согласна продолжать сотрудничать с «Росси энтерпрайз», если ты посчитаешь нужным оставить меня.

— Да, Вивьен. Я считаю нужным тебя оставить, — спокойно подтвердил Альфредо.

Вивьен провела ночь в спальне для гостей на роскошной кровати, окруженная зеркалами и дорогими картинами. Она прислушивалась к каждому скрипу, каждому вздоху, вглядывалась в темноту, но смуглый красавец — главный герой ее сладких грез — так и не появился на пороге.

7

В пять утра, уставшая от бессонницы и нервного напряжения, она встала с кровати и решила принять душ. Стоя под струей теплой воды и глядя на свое расплывчатое отражение в запотевшем зеркале, обрамленном серебряной рамой, она не переставала удивляться тому, что умудрилась оказаться в подобной ситуации. Альфредо Росси поступал так, как хотел, и не терпел чужого мнения, если оно отличалось от его собственных воззрений. Это ее раздражало. В мире не существовало ничего, кроме его решений, его пристрастий…