Ты только попроси. Или дай мне уйти - [114]

Мы звоним Соне, просим заехать к нам домой и привезти сумку со всеми необходимыми вещами для Медузы. Женщина приходит в панику, узнав, что мы сейчас в больнице. Не хочу даже представлять, как бы это восприняли отец и сестра.

Затем я звоню Симоне. Я знаю, что для нее очень важно, если я сделаю это лично, и беру с нее обещание, что она приедет вместе с Соней в больницу, когда та заедет за сумкой с вещами. Женщина даже не раздумывает.

Затем, после долгого размышления, звоню отцу. Эрик считает, что так будет лучше. Но, как я и предполагала, бедняжке становится плохо от новости, что я в родильном доме. Я понимаю это по его голосу. Когда папа начинает нервничать, этого не скрыть. Он ни бельмеса не смыслит.

Он передает телефон сестре. И тут такая же песня. Она то пищит, то хлопает в ладоши от радости, и в конце концов я не выдерживаю безумства Ракель. Передаю телефон Эрику, и тот сообщает им, что пришлет за ними в Херес свой самолет.

Когда мы вешаем трубку, то с нежностью смотрим друг на друга, и он целует меня в губы.

– Малышка, настал этот день. Сегодня мы станем родителями.

Я расплываюсь в улыбке. Я напугана, но счастлива.

– Ты будешь превосходным отцом, сеньор Циммерман.

Эрик снова меня целует и спрашивает:

– Итак, если это девочка, то это будет Ханна, а если мальчик…?

Дверь в палату открывается, и входит разгоряченный Бьорн.

– Опля… явился Джеймс Бонд, – подшучиваю я.

Он зыркает на меня. Эта шутка ему вовсе не по душе, и, взвесив, посылать меня куда подальше или нет, он спрашивает:

– Как ты?

– Теперь отлично. Мне вкололи анестезию, я не чувствую боли и я в полном кайфе.

Эрик немного успокаивается, глядя, как я откровенничаю, и широко улыбается. Он ничего не говорит, но я-то знаю, что ему только что было со мной несладко. Мой мальчик, как же я тебя люблю! Они с Бьорном недолго разговаривают, и я не могу удержаться от смеха, когда слышу, как Эрик говорит:

– Двенадцать минут, коллега. Мы доехали ровно за двенадцать минут.

Услышав это, Бьорн мрачнеет. Он ехал сюда почти час. На дорогах жуткие пробки.

– Вы что, прилетели?

– Понятия не имею. Я все время был с Джуд, а машину вел кто-то другой. Да, у этой Мэл тот еще характер!

– Должно быть, невыносимый, – бормочет Бьорн.

Я смеюсь.

Успокоившись и расслабившись, болтаю с ними. Вскоре приезжают Соня, Флин и Симона. Все целуют меня, а я улыбаюсь, хотя и не чувствую ног. Круто, я трогаю их, а они словно из папье-маше. Пока все разговаривают, Флин сжимает мою руку и шушукает:

– Мы сегодня увидим Медузу?

– Думаю, да, мой милый.

– Круто!

Двери снова открываются, и входит Норберт. Он дарит мне улыбку, и я ему подмигиваю. Через десять минут входит медсестра и говорит, что здесь слишком много народу. И Бьорн, как всегда, берет эту задачу на себя и делает так, что все как-то незаметно уходят в кафетерий.

Один только Флин возражает. Он не желает от меня отходить. Он хочет быть первым, кто увидит Медузу. В конечном итоге я его переубеждаю, и когда мы остаемся с Эриком одни, он весело говорит:

– Флин будет превосходным братом.

Дверь снова открывается, и входит врач. На меня находит ужас, когда она опять откидывает простыню. Черт, она опять засунет в меня руку. Это же так больно! Но на этот раз, благодаря анестезии, мне совсем не больно. Глядя на меня, врач произносит:

– В родильный зал! Сейчас мы увидим твоего ребенка.

Мы с Эриком переглядываемся. Женщина зовет медбратьев, и они вывозят меня из палаты. Я не хочу отпускать Эрика, но врач говорит:

– Он пойдет со мной. Ему нужно принарядиться, чтобы войти в операционную.

Я киваю. Отпускаю его и посылаю ему воздушный поцелуй. Боже мой, какой момент! Когда я оказываюсь в операционном зале, мое сердце бешено колотится. Я жутко напугана. У меня ничего не болит, но то, что я сейчас рожу на свет Медузу, приводит меня в ужас. А если я ей не понравлюсь как мама?

В операционной медбратья переносят меня на кушетку и уходят. Входят две женщины в масках, подключают меня к разным приборам и мониторам и просят поднять ноги на подножки. Я поднимаю ноги, и одна из них говорит:

– Ну и ну, «Ты только попроси». Какое оригинальное тату!

Киваю головой и с улыбкой говорю:

– Мой муж от него в восторге.

Мы все втроем смеемся. И в этот момент я вижу, как входит врач, рядом с ней Эрик, одетый в зеленую пижаму и смешной беретик. Меня опять разбирает смех.

Врач становится рядом со мной и объясняет, по какой схеме я должна тужиться. Поскольку мне сделали эпидуральную анестезию, я не буду ощущать боли, поэтому нужно тужиться каждый раз, когда она скажет или когда я увижу, как на экране зажигается красный свет, и прекращать потуги тоже по сигналу. Киваю. Мне страшно, но все равно киваю, желая, чтобы все прошло хорошо.

Врач становится у меня между ног, и когда на экране справа от меня зажигается красный свет, она просит меня тужиться.

Набираю воздух, вспоминая, как меня обучали на курсах, и тужусь… тужусь… тужусь.

Эрик подбадривает меня. Эрик мне помогает. Эрик не отходит от меня ни на шаг.

Я столько раз тужусь и дышу, что, хотя и не чувствую боли, мне кажется, что силы меня покидают. Однако между потугами Эрик с удивлением сообщает мне, что я обладаю невероятной силой. Я сама в шоке. Понимаю, что, когда тужусь, я словно хищный зверь.