Ты создана для этого - [29]

Боже, какая же я злая! Нельзя быть такой жестокой. Но я была в восторге от всего, что меня окружало. Красивый дом, роскошный сад, свежий деревенский воздух. Лепечущий и улыбающийся Конор на моих руках или у меня на коленях. Этот очаровательный малыш такой сладкий! Просто лапочка! У него искрящие пытливые глазки, которые стремятся охватить этот мир. Его так легко рассмешить и заставить полюбить себя. Из него фонтаном бьет любовь, радость и восторг.

Должно быть, любовь к детям бескорыстна. Но они в ответ с легкостью и поразительной щедростью дарят нам свою любовь. Почему и когда мы утрачиваем эту способность? Почему мы начинаем вытеснять из нашего сердца любовь, следуя многочисленным условностям?

* * *

Не буду врать самой себе. Мне нравится Сэм. И, возможно, даже слишком сильно. Чувствую себя предательницей, ведь я нарушаю золотое правило дружбы – держись подальше от мужчины подруги. Но… Я чувствую на себе его взгляд. Он весело смеется над моими шутками, с удовольствием разговаривает со мной. По его словам, он соскучился по интеллектуальным собеседникам. Он с улыбкой наблюдает, с какой нежностью я опекаю его сына. И понимаю, что именно это больше всего ему во мне нравится.

Мы обедали во дворе под безоблачным светлым небом. Сегодня вечером я приготовила эфиопское блюдо – ынджеру с мясной начинкой – Сэм рассказал мне о своей недельной конференции в Аддис-Абебе и о восхитительных ужинах, которыми их кормили каждый вечер.

Он пришел в полный восторг. Мы отламывали кусочки ынджеры и макали их в дымящуюся подливу. Разговаривали об искусстве, политике и культуре. Хотя большей частью говорил он, а я просто слушала, это не имело никакого значения.

– Фрэнк, а ты знаешь, как возбудить мужчину, – усмехнулся он.

– Может быть, – самонадеянно улыбнулась я в ответ, чувствуя удовлетворение.

Мы оставались во дворе до половины двенадцатого, наблюдая, как небо постепенно темнело. На почерневшем небосводе зажглись яркие звезды, появился желтый серп молодой луны, и в отражении окон я ловила его быстрые взгляды. Муж моей лучшей подруги. Мне было немного страшно, но я не могла упустить этот шанс. Из нас могла бы получиться прекрасная пара.

Без всяких сомнений, мы подходим друг другу.

Мерри

Я очнулась от горячечного сна. Хотя нет, я очнулась где-то посреди этого сна. Перед глазами все плывет. Я тру их, стараясь навести резкость.

Мой дом. Мой муж. Мой ребенок. Так чем же эта картина отличается от реальности?

Да всем!

Ответ прост: Фрэнк.

– О, посмотрите, кто встал!

Она сидит на диване, Сэм рядом с ней, их колени укутаны пледом. Два бокала вина, одна пустая бутылка – на журнальном столике, еще одна – на кухонном столе. Глубокая ночь. Уже давно пора спать.

– А что вы оба тут делаете? – спросила я.

– Фрэнк развлекала меня рассказами о корпоративной жизни, – рассмеялся Сэм. – Жестокий мир высококлассных консультантов. Она курирует многомиллионные проекты, а ее генеральный директор играет в «Angry Birds» на своем планшете. Ха! Можешь себе представить?

Она тоже засмеялась и махнула рукой:

– В любом случае мы просто смеялись.

Они смотрели друг на друга, улыбались, перемигивались. Обменивались шутками, понятными только им двоим.

– Отлично, – сказала я, стоя в дверном проеме и не зная, куда приткнуться в собственном доме.

– Чувствуешь себя лучше? – спросил Сэм.

– Думаю, да, – улыбнулась я мужу.

– Знаешь, Фрэнк прекрасно тебя подменила, – весело сказал Сэм, положив руку ей на колено – легкий, без задних мыслей жест. – Она обо всем позаботилась.

– В самом деле? – обронила я. – Как нам повезло!

Фрэнк смотрела на меня с улыбкой.

– Мне было приятно помочь, – заверила она. – Честное слово.

– Думаю, мне лучше пойти прилечь, – сказала я.

Сэм не пошел со мной.

Утром я закуталась в халат и вышла на кухню.

Фрэнк усадила ребенка на высокий стульчик и сноровисто совала ложку за ложкой ему в рот. Он смеялся, щедро расточая ей улыбки, с явным обожанием в глазах. Она смотрела на него с ответной нежностью. На печке с деловитым бульканьем кипели несколько кастрюлек.

– Ну-ка, посмотри, кто пришел, – проворковала Фрэнк.

Ребенок перевел взгляд на меня и перестал улыбаться.

– Хочешь на ручки? – спросила Фрэнк, и малыш протянул к ней свои толстенькие ручонки.

Она потерлась носом о его округлившийся животик, и он счастливо расхохотался.

– О, тетя Фрэнк сейчас съест тебя, – погрозила ему Фрэнк. – Просто съест!

Тетя Фрэнк. Вижу, они уже подружились, тетя Фрэнк и мой сын. Она держала его на бедре, свободно, уверенно, по-хозяйски, совершенно естественно. И он уютно устроился в ее объятиях, словно они были созданы исключительно для него.

– Хочешь пойти к маме? – проворковала она ему на ухо.

Ребенок отвернулся. Фрэнк пожала плечами, рассмеялась и поцеловала его в щеку. Словно наградила за хорошо исполненную роль.

– Кто лучше всех на свете? Кто мой маленький принц? – заливалась соловьем подруга.

– Где Сэм? – спросила я. Меня обдало липким жаром, я чувствовала глухое раздражение. Голова нестерпимо болела.

– Сэм сегодня в студии, – объяснила Фрэнк. – Наверно, лучше его не беспокоить. Он работает над большим фрагментом, который нужно сдать на этой неделе. Какой-то масштабный проект НПО.