Ты следующий - [141]
— Добро пожаловать, товарищ председатель! Что будете заказывать, товарищ председатель?
— Наско, хватит выкобениваться! — дружески прикрикнул я. — Разве мало мы у тебя выпили, что сейчас ты со мной так официален?!
Но Герман продолжал стоять у столика по стойке смирно:
— Как же, как же! Товарищ председатель был большим мальчиком! Много мог выпить!
— Да уж, все здоровье пропил.
— А товарищ Джагаров! А Стефан Гоцев! Эти-то сколько пили! Боже-е-е!
— И таки напивались!
— Я один раз даже побил товарища Гецова в «Астории».
— Ага, помню.
— И товарища Джагарова тоже…
Тут Наско осторожно огляделся по сторонам.
— Ладно, ты сядь! Не стой передо мной, как старшина на параде!
Но Герман изо всех сил тянулся вверх, пытаясь одновременно застегнуть пуговицу на своем тесном черном пиджаке.
— Товарищ председатель, а вас я бил?
Его голос дрожал.
— Господи, так вот в чем дело? — рассмеялся я. — Успокойся! Меня ты не бил. Наоборот даже — давал мне галстук, чтобы я мог войти в «Асторию».
Тут Наско просиял:
— Точно! Правда-правда! Какая же у вас память, товарищ председатель!..
Но прежде чем перейти к моему легкомысленному и беззаботному смеху, следует снова вернуться на семь лет назад, в то время, когда мне меньше всего хотелось веселиться.
Каким-то трагическим образом Джагаров оторвался от времени. Мания Власти овладела им и обезобразила. Уже во время первой встречи с Георгием я почувствовал, что он болезненно мнительный человек. Ему непрестанно чудились какие-то темные силы, с которыми надо было бороться. Но я еще не знал, насколько опасно это сочетание мнительности с властью. Неосторожный политик становится легко уязвимым. Но мнительный превращает в жертву все, до чего дотронется. Мне было больно за друга, когда я видел тот сумасшедший деспотизм, который им овладел. Но я ничем не мог ему помочь — мне самому впору было спасаться от этой гибельной заразы. Постепенно Джагаров замкнулся в своем окружении, которое сводило его с ума постоянными восхвалениями и бесконечными доносами на врагов — заговорщиков, масонов, шпионов…
Одним из источников этих то ли мнимых, то ли реальных, то ли бог знает каких еще угроз стал Павел Матев. Тогда он уже превращался в бессменного министра культуры. Тодор Живков говорил, что никто другой на его месте не смог бы так долго ничего не делать. И все же в смутном конце своего правления Живков обратился за поддержкой именно к нему. (А в своих воспоминаниях даже защищал его.)
Павел Матев часто звонил мне по телефону и приглашал выпить чашечку кофе в его министерском кабинете. Несмотря на то что в этих артистичных приглашениях всегда заключалось нечто загадочное, мне было очень хорошо известно, чем они объяснялись. Он наверняка опять написал новые стихи и хочет мне их прочитать. Не было необходимости кривить душой, когда я говорил ему, что его стихи мне нравятся. Тем не менее однажды он удивил меня тем, что поручил задачу повышенной сложности. Матев попросил меня стать составителем книги избранных стихов, которая должна была выйти в издательстве «Народная культура». Я задумался — тут было над чем задуматься, — но согласился. Я знал, что Джагаров болезненно отреагирует на этот мой дружеский жест. Но отказать я не смог — по трусливым соображениям. С настоящими трудностями я столкнулся не сразу. Мне пришло в голову заняться подбором стихов и написанием предисловия во время летнего отпуска в Варне. Глупая идея. Все плавали, ходили на рыбалку или перекидывались в картишки на пляже, ухаживали за незнакомыми девушками или заботились о собственном бессмертии, а я часами сидел на солнце в обнимку со сборником стихотворений Павла Матева.
— И что ты мучаешься? — смеялся надо мной один приятель. — Разве ты не знаешь, что Павел постоянно пишет одно и то же стихотворение? Что там подбирать?
Выбор подходящих стихотворений и в самом деле оказался непростой задачей. В конце концов я решил, что справился и что в результате получился недурной сборник «Сто стихотворений». Тут-то и стряслась «большая беда».
День клонился к вечеру. Мы с Джагаровым сидели за столиком кафе. В последнее время он не приходил в редакцию и не вызывал меня в свой кабинет. Джагаров или присылал своих советников с инструкциями, или лично давал указания в кафе. На этот раз мой с ним разговор протекал спокойно. Но вдруг откуда ни возьмись появился наш общий друг Любен Георгиев. Его лицо было перекошено гримасой обиды (искренней или наигранной — это уже второй вопрос). Он бросил на стол первые страницы еще не переплетенной книги Павла и выкрикнул:
— Джагаров, посмотри, с какими предателями ты работаешь!
Наступила зловещая пауза. Георгий побледнел. Некоторое время мы втроем стояли, замерев, словно в немой сцене из старой пьесы. После чего рука Джагарова пришла в движение и одним взмахом смела листы со стола. Они разлетелись и приземлились на синий ковролин, как чайки, покачивающиеся на волнах.
— Георгиев, вон отсюда вместе с…
И мы с председателем как ни в чем не бывало продолжили наш разговор. В тот момент я им восхищался. Я думал, что наша дружба выдержала испытание. Но, увы, я рано радовался!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».