Ты сияй, звезда ночная - [25]

— Дождаться не могу завтрашнего дня, уж тогда-то я найду концы в этой истории, — говорит она.

А я забыла поблагодарить пожилую женщину в белом. Как неудобно!

— Берегите себя, — услышала я ее слова, когда мы выходили из медпункта.

И все, что я помню о ней, — ее ноги. Длинные, худые, как палочки, подвижные ноги.

Даже в машине я продолжаю притворяться спящей. Муцуки молчит, только ставит одну из моих любимых кассет. Мы еле тащимся по дороге над обрывом, и я начинаю вспоминать дом. Веранду с белыми перилами. Лилового человечка. Древо Кона. Я хочу, чтоб мы поторопились, чтоб как можно скорее были дома. По-прежнему прикрыв глаза, я открываю окно машины, и нежные переливы голоса оперной певицы мягко плывут ввысь, в вечернее небо.

Серебряные львы

Я вернулся из больницы. Секо смотрела телевизор в гостиной — и, судя по всему, смотрела очень увлеченно.

— Привет, я дома, — сказал я, но глаза ее были по-прежнему прикованы к двадцатипятидюймовому экрану.

— Добро пожаловать домой [6], — пробормотала она.

Новый телевизор мы купили в кредит. Я уже явственно видел огромные пятна пыли по всему экрану.

— Что смотришь?

— Телевизор смотрю, — молниеносно огрызнулась Секо.

Пока что выносить ее поведение было вполне возможно, и я просто пожал плечами и решил принять ее ответ за чистую монету. Снял рабочий костюм, почистил туфли, сходил в ванную умыться. Когда я вернулся в гостиную, передача уже закончилась.

— Что бы ты хотела на обед? — крикнул я, окидывая взглядом содержимое холодильника.

— Да все равно, — ответила она рассеянно, словно мысли ее блуждали где-то далеко, на волне телевизионной программы.

В холодильнике еще оставалось мясо для гамбургеров, которые мы частично использовали вчера, так что я решил пустить его на фрикадельки. Да. Суп с фрикадельками. Неплохо.

— Так и о чем была передача? — На сей раз я подбирал слова более осторожно.

— Это был документальный фильм. О диких животных. Там было про больную газель, она все бродила и бродила кругами, пока не упала мертвой. А потом про маленького слоненка, он наступил на собственный хобот и свалился. И про то, как зебры спариваются, и про то, как стая гиен сожрала гну. — Она продолжала, и в голосе ее слышалось восхищение. — Оказывается, антилопа гну может почуять дождь аж за пятьдесят километров! Но антилопы — слабые животные, а у них столько врагов — львы, гиены, гепарды… Каждый день антилоп убивает множество зверей!

Секо в подробностях повествовала мне об антилопах, пока я готовил обед. Теперь она не скупилась на детали. Меня удостоили весьма натуралистического описания, как именно убивают и пожирают бедняг гну. С какой скоростью гиены терзают свою добычу, какие жадные существа коршуны… Они даже мясо, оставшееся между ребер, выковыривают, сообщила мне Секо.

— Даже крошечные львята — и те! — рассказывала она. — Носики — маленькие, а все в крови. Они головенки прямо в раны засовывают и глотают, не жуя…

Я перевел взгляд от аккуратной линии свежеприготовленных фрикаделек вверх, к лицу Секо, и промолчал.

Во время обеда Секо, похоже, все еще думала о чем-то своем. (Обед в итоге вышел самый простенький: суп с фрикадельками и яйцами и тушеные грибы.) Увиденное явно произвело на нее сильное впечатление.

— Хочешь, сходим завтра куда-нибудь? — спросил я, пытаясь за уши втащить ее обратно в реальный мир. — В кино, например? Мы уже так давно никуда с тобой не выбирались…

Секо сказала — нет, она обещала зайти к Мидзухо. Со дня инцидента в парке развлечений прошла уже неделя, а она все еще не дала Мидзухо никаких объяснений.

— Может, мне с тобой пойти?

Секо покачала головой.

— Я не надолго. И вообще, завтра воскресенье. Твой день великой уборки.

Уборка! Ах, сколь манило меня все, заключенное в этом слове! Гора пыли, скопившейся за шкафчиком для обуви… плесень между кафельными плитками в ванной… Я словно бы готовился к битве!

После обеда Секо приготовила три чашки чая. Одну для себя, другую для меня, а третью-для Yukka elephantipes [7].

— Слышал ты когда-нибудь о серебряных львах? — спросила Секо, доливая рому себе в чай.

— Что, очередная твоя звериная история про льющуюся кровь и вырванные кишки? — поморщился я.

— Нет. — Секо нахмурилась. — Нет, это легенда такая.

— А-а, легенда?

Какое облегчение! Я отхлебнул чаю с ромом и попросил:

— Расскажи мне. Что это за история?

А легенда, по словам Секо, была такая: раз в поколение в самых разных уголках мира почему-то одновременно рождается множество белых львят. Шерстка их так белоснежна, что прочие львы отказываются признавать их за своих, и очень скоро они исчезают из прайдов.

Секо продолжала:

— Но в действительности, понимаешь ли, львы эти волшебные. Они просто сами уходят из прайдов, уходят, чтобы жить вместе, самим по себе. Мяса они не едят, они травоядные животные. И еще, никто точно не знает почему, — только все они умирают молодыми. Они ведь от рождения-то не очень крепкие, да и едят совсем немножко, вот и умирают, от чего придется. Даже от сильного холода или жары… А живут они высоко в горах, среди скал, и люди, что видели, как их гривы развеваются на ветру, рассказывают, что гривы эти скорее серебряные, чем белые. Говорят, чудо как красиво.