Ты шутишь, наверное? - [34]

– Прекрати говорить гадости, Лепски. И не шуми. Ты меня оглушил.

– Хорошо! Хорошо! Слушай…

– Слушай лучше ты меня, – твердо сказала Кэрол. – Ты следуешь указаниям Мехитабел?

Лепски распустил узел галстука.

– Кроваво-красная луна? Черное небо? Оранжевый песок?

– Я рада, что ты не забыл, – сказала она. – Ну и как, ты продвинулся?

Лепски даже застонал про себя.

– Все хорошо. А теперь слушай меня…

– Как это все хорошо? Что это означает?

– Ты меня слушаешь или нет? – заорал Лепски. – Я буду участвовать в передаче Пита Хэмилтона сегодня в девять часов. Я! Ты слышишь? Я…

– О, Том! – Голос Кэрол стал медовым. – Это замечательно! Правда, правда?

– Я же тебе сказал! В девять часов. Послушай, милая, предупреди, пожалуйста, соседей. Быстрее! Я хочу, чтобы они меня увидели. Скажи всем, хорошо?

– Конечно, Том. Передача Пита Хэмилтона в девять часов?

– Да, мне нужно спешить.

– Буду ждать с нетерпением!

Лепски бросил трубку, вскочил в машину и направился в студию.

Молодой служащий радостно улыбнулся ему:

– Мистер Лепски?

– Да, да.

– Мистер Хэмилтон ждет вас. Второй этаж, комната номер четыре.

– Спасибо. – Думая о первом появлении на экране, он спросил: – Мне не нужно загримироваться?

– Они это сделают там, наверху. Никаких проблем.

Лепски на лифте поднялся на второй этаж. Хэмилтон разговаривал с двумя мужчинами. Беглер уже позвонил Хэмилтону, и тот согласился.

Лепски ожидал, держа пиджак в руках и переминаясь с ноги на ногу. Наконец Хэмилтон обратил на него внимание.

– Привет, Лепски, – сказал он, глядя на него холодно и цинично.

– Салют, Пит! Я сам буду показывать пиджак. Мы не хотим, чтобы он хоть на мгновение уходил из наших рук.

– Пожалуйста, согласен. Пошли.

– А… разве не нужно гримироваться? – спросил Лепски, едва сдерживая волнение.

Хэмилтон окинул его взглядом:

– Сойдет и так. Пошли.

Он ввел Лепски в ярко освещенную студию, где у расставленных камер крутилась целая армия техников.

– Я вас пропущу вначале, – сказал Хэмилтон. – Вы только держите пиджак, говорить буду я. Быстро прорепетируем. Станьте позади, – он показал на стол пальцем, – и поднимите руки, чтобы показать пиджак.

– Минутку, – проговорил Лепски. – Может быть, снять шляпу?

Хэмилтон вздохнул:

– Все флики носят шляпы. Можете не снимать.

Лепски встал позади стола. Двое техников показали ему, как он должен держать пиджак. Камеры приблизились. Лепски напрягся. Это был великий момент в его жизни. Хэмилтон посмотрел на него, потом кивнул.

– Хорошо, расслабьтесь. – Он взглянул на часы. – Наша очередь.

Он сел в кресло. На него направили камеру.

Лепски немного вспотел, ожидая. Он понимал, что говорит Хэмилтон, но его мысли были далеко. Он думал о Кэрол, которая ожидает его появления на экране, он думал об этих мерзавцах соседях. Черт возьми! Он произведет эффект!

Потом он услышал, как Хэмилтон сказал:

– Вот пиджак, который разыскивает полиция. – Молодой бородач сделал знак Лепски, который раздумывал, какое выражение придать своему лицу. Он подумал, что лучше всего суровое. В тот момент камера передвинулась на него, бородач сделал знак не шевелиться, и не успевший нахмуриться Лепски выглядел этаким симпатягой-парнем.

– Если кто-то узнал этот пиджак, – говорил Хэмилтон, – и может сообщить любые сведения, даже самые банальные, его просят связаться с полицией.

Камера удалилась. Бородач сделал знак Лепски, что все закончилось. Лепски сложил пиджак, повесил его на руку и удовлетворенно вздохнул.

Его руки коснулась девушка и показала ему на дверь. Хэмилтон продолжал говорить. Лепски было наплевать. У него была минута славы. Когда он вышел в холл, его ноги едва касались пола. Увидев ряд кабин, он позвонил домой.

Через некоторое время трубку сняла Кэрол.

– Ну, моя радость, тебе понравилось?

– Что мне понравилось? – резко спросила она.

– Ну, ну, дорогая. Как ты меня нашла?

– Ладно, я тебе скажу. Я пригласила соседей посмотреть передачу вместе со мной. В настоящий момент они пьют твое виски, как жаждущие верблюды, а перед этим вылакали последнюю бутылку джина.

– Мне наплевать, что они делают! – закричал Лепски. – Я хочу знать, как я выглядел?

– Откуда я знаю, – сухо сказала Кэрол.

По ее голосу Лепски понял, что она в бешенстве.

– Но, черт побери! Вы разве не смотрели передачу Пита Хэмилтона?

– Разумеется, смотрели.

Лепски, чувствуя, что задыхается, слегка расслабил галстук.

– Значит, вы меня видели?

– Не кощунствуй, Лепски.

– Вы меня видели или нет? – заорал он. – Вы что, настолько нажрались моего виски, что даже не видели меня?

– Мы не были пьяны, но тебя не видели! Все, что было видно, – это пиджак крупным планом, который держат чьи-то руки. Если это были твои руки, то их следует помыть. У тебя черные ногти.

Лепски подпрыгнул, будто к нему прикоснулись оголенными проводами с подведенным к ним электрическим током.

– Ничего, кроме рук?

– Да! Мне нужно идти, пока они все не выпили. Они веселятся как ненормальные. А один сосед намекал, что он еще не ужинал! Боюсь, что они будут сидеть до утра.

– Только руки? – повторил Лепски. Теперь он понял, почему его не гримировали. Почему Хэмилтон смеялся, когда он спросил о шляпе. – Ах, сволочь!

– Возвращайся быстрее, – сказала Кэрол. – Мне нужна твоя помощь.