Ты проснешься - [7]
Из Викиных слов следовало, что она, выйдя от Кати, тут же отправилась в интернат, имея намерение оттащить Генку от его ненаглядной химии и уговорить тихонько проникнуть в кабинет директора, чтобы снова разжиться там Интернетом.
— Зачем? — тихо спросила Катя. — У вас же Интернет подведен, в компьютерном зале. Я же все вам там отладила.
Компьютерным залом теперь называли бывшую вторую игровую, и всем это нравилось — и детям, и персоналу.
— Теть Кать, ну нам проголосовать нужно было еще разик на одном сайте, на форуме то есть, но только с другого компа, а то с наших больше не получалось. Мы пробовали, а сайт сигналит, что уже голосовали, и не принимает, а где голосовали, если только с одного голосовали, а с других двух не голосовали! А надо проголосовать, своих поддержать, а то они не выиграют!
— Мошенничать нехорошо, — отрешенно как-то проговорила Катя. — Значит, вы с Геной ее там и обнаружили. Бедные, бедные детки…
— Ничего мы не детки! — шепотом выкрикнула Викуся. — Только Лидушку так жалко! И страшно было очень на нее мертвую смотреть, — Вика опять заплакала, но тихонько, только вздрагивали худенькие плечи.
— Ну а Гена тут при чем?
— Это завхозиха дура! Танзиля, блин, Усмановна! Говорит: «А ты, Геночка, не уходи пока никуда, пока милиция не приедет! Я, говорит, сейчас милицию вызову, так они с тобой наверняка поговорить захотят!» Шалава! Вечно за всеми следит! И по тумбочкам она шарила, я знаю!
Катя вздохнула тяжело.
— Пойдем, Викусь, а то тебя еще хватятся. Пойдем, может, помощь нужна
Катя сама не очень понимала, что говорит, какая помощь, кому?.. Если Танзиля Усмановна на месте, то никакой особой помощи не требуется. Толковая тетка, они с Лидией Петровной давно, года четыре, наверно. Лидия — на мостике, а Танзиля боцманом. Хороший боцман.
Но как же Вику одну отправить обратно, если она прибежала сюда? И что там, в конце концов, с Геной? Хорошо бы Вике сегодня здесь остаться на ночь или Гену тоже отпросить? А отпустят?
«Да почему не отпустят-то?» — рассердилась на себя Катя. Ей было муторно, и она начинала почему-то бояться. «Что за глупости? Не при чем дети, ни Вика, ни Гена!.. Прекрати истерить сейчас же!» — сама на себя прикрикнула Катя, стараясь справиться с паникой.
Викуся, шмыгая носом, снова завязывала на себе шарф, как и час назад. Катя кинулась искать свой рюкзак, который обнаружился на полу возле мойки, подхватила его за лямку, приобняла другой рукой Вику и легонько выдвинула ее в сторону входной двери, которая оказалась незапертой и даже слегка покачивалась от подъездного сквозняка.
Заперев оба замка, Катя бросила внимательный взгляд в сторону соседских дверей и почему-то представила весьма предметно распластанное ухо соседки Ирины Николаевны, плотно прилипшее к дерматиновой поверхности по ту сторону зрительного пространства. Или нет. Ухо было минутой раньше. Теперь — глаз. Теперь был прилипший глаз и не к дерматиновой поверхности, а к цейсовской оптике дверного глазка.
Едва удержав себя от непристойного подросткового жеста в направлении этого самого живого глазка, Катя нахлобучила капюшон, схватила Вику под острый локоть и потащила по лестнице вниз, чтобы не маячить тут несколько лишних минут и не испытывать соседкино терпение, которое кончалось, и Катя это чувствовала. Вот она сейчас выплывет на лестничную клетку и задаст какой-нибудь наводящий вопрос.
А Кате очень не хотелось никаких вопросов. У нее у самой этих вопросов было — тьма. Их количество стремительно увеличивалось, они всплывали бесконтрольно, долбили несчастный череп, и почему-то казалось, что долбят снаружи. Самый главный из них был не кто, а почему и за что?
Танзиля плакала. Она сидела в своем кабинете, который больше был похож на кладовочку, очень такую симпатичную кладовочку, где глаз понимающего человека радовали запасы канцелярских принадлежностей, бытовой химии, отдельно — коробочек коркуновских и бабаевских и — даже! — фляжек коньячка. Она сидела на полу, зарывшись мокрым лицом в пыльную атласную занавеску, и ей не хотелось встать и пересесть в кресло на колесиках или на старый продавленный диван. Ей хотелось только одного. Чтобы ничего этого не было.
Чтобы не было мертвой Лиды, не было этой беды, не было также и странного чувства, которое Танзиля не желала замечать, а оно лезло, лезло!..
Да ни в чем она не виновата, отстаньте! Не то, так это, а все равно так бы и случилось, раз кто-то так решил!
Решил? Что решил? Лиду убить решил? А кто? Кто? А может, решил бы, да не убил бы, если бы не ты, Танзилюшечка? А?
Танзиля понимала, что все, хватит уже, нужно идти, что-то делать, говорить, быть там, снаружи. А морда зареванная — так этим сейчас и не удивишь никого. Лиду она любила. Но как бы ей хотелось, чтобы оказалось все так, как если бы она была совсем не при чем.
«Да что я такое придумала на себя! — обозлилась она, собравшись с силами. — Просто завидовала всегда Лиде, вот и кажется, что в ее смерти виновата».
— Нервы лечить надо, уважаемая, — проговорила шепотом сама себе Танзиля и, ухватившись за край подоконника и опираясь другой рукой в пол, медленно встала, подошла к зеркалу над рукомойником, провела пальцами по несчастному заплаканному лицу и направилась к двери, чтобы выйти туда, наружу.
Валерия Бурова вступает в жестокий поединок с мафией шантажистов, возглавляемой рецидивистом Фогелем. Она может рассчитывать только на себя, но в неравной борьбе одерживает победу и спасает мужа, попавшего к мафии в заложники. Однако преступники все еще на свободе. Рискуя собственной жизнью, Валерия решает выманить Фогеля в ловушку…
Обретение вечной молодости и красоты за счет жизненной энергии, полученной от молодых и сильных — что это, глупая «страшилка», темная магия или удивительное достижение науки? Для Надежды Киреевой это стало ужасной реальностью: ее родственницу, клиентку престижного медицинского центра, подозревают в немотивированном убийстве молодой женщины. Но разговор с дьяконом, служащим в храме по соседству с медцентром, наводит Надежду на мысль о том, что кому-то третьему выгодно вводить в заблуждение следствие, маскируя гонкой за молодостью гораздо более коварные и тяжелые преступления…
Алине Трофимовой, преуспевающему юрисконсульту крупной фирмы, подруга детства Рита Радова сообщает шокирующую новость: мать Риты обвиняется в убийстве собственного мужа! Алина хорошо знает Тамару Михайловну и не может понять, что заставило женщину пойти на такое преступление. Желая разобраться, героиня сама становится участницей стремительно разворачивающихся событий. И это первое убийство оказывается лишь звеном длинной цепочки предательств и преступлений, сплетенной ловкими мошенниками, которых Алина, заручившись поддержкой новых знакомых и старых друзей, намерена вывести на чистую воду…
Я просто вонзила нож в это буйство килокалорий. Едва нож вошел в торт наполовину, раздался протяжный, истошный, словом, нечеловеческий вопль и из-под ножа вырвался красный фонтанчик. Я отшатнулась назад, но было поздно. На лифе моего прекрасного нежно-кремового платья уже впитывались в ткань кровавые брызги…
Старая подруга частного детектива Татьяны Ивановой просит ее разыскать Сергея — брата ее юной соседки Маши, который исчез неделю назад. Родители ребят недавно умерли, и, кроме друг друга, у них никого нет. Впрочем, сама Маша от помощи категорически отказывается. Но что скрывают эти двое? И так ли они одиноки на белом свете?
Провинциальный художник Вольдемар Огородников просит частного детектива Татьяну Иванову разыскать его картину. Он договорился продать ее богатому англичанину, и как раз во время фуршета по этому случаю полотно украли! Огородников уверен, что сделать это мог только его конкурент, художник Садальский, который якобы давно завидует таланту гениального живописца. Но Татьяна понимает, что Вольдемар — полная бездарность и его картины ничего не стоят. Но что же тогда нужно похитителю?
Алхимия, поиск вечной жизни — за эти тайные знания несколько веков назад сжигали на костре. Так ли они безобидны сейчас? Профессиональный интерес и просто женское любопытство подталкивают журналистку Аню заглянуть за рамки реального мира. Трудно поверить, но за его пределами существует другой мир, который живет по законам абсурда. Или это не абсурд? Во всяком случае, разум Ани отказывается понимать происходящее. Бежать из этого мира под защиту друзей, в комфорт уютной московской квартиры! Но кажется это уже невозможно.
Ставший аутиком по вине врачей в раннем детстве, Денис Ганичев выздоравливает благодаря новой методике лечения. Встав на ноги, он получает необыкновенные способности: теперь парень может убить любое живое существо, просто посмотрев в глаза. В лихие 90-е мальчик становится киллером № 1. Повзрослев и осознав ценность человеческой жизни, Денис больше не хочет убивать. Оказывается, это не так-то легко. Слишком много в Москве тех, кто нуждается в его услугах. И тогда герой решает скрыться.
Далила Самсонова — семейных дел мастер, то есть опытный психоаналитик. Обратитесь к ней — и она запросто решит все ваши проблемы. Замечательные книги Далилы с советами о том, как вести себя в любви и браке, расходятся просто на ура! И у самой Далилы полный комплект счастья: хороший муж, нежные любовники. Казалось бы, все прекрасно в жизни этой женщины. И вдруг все изменилось: племянник Евгений при грел у себя дома девушку, обвиняемую в двух убийствах, которых она, конечно же, не совершала… Далила бросилась выручать племянника — и угодила в жуткую криминальную историю.