Ты проснешься, на рассвете - [15]

Сажусь за стол, завтракаю, и прохожу в свою комнату.

Упс! Стоило только приоткрыть дверь, как мне на голову падает огромный плюшевый медведь. От неожиданности приседаю.

— Ну, Машка! Ну, диверсант! Ни дня без каверзы!

Из коридора слышится смех, прерываемый сдавленным «Ой!», топот ног и хлопок двери в ванной.

— Досмеялась? — весело кричу ей вслед.

Еще раз проверяю, собранный вчера портфель и переодеваюсь. Формы, как таковой нет. Разве, что для девочек. Для мальчиков проще. Темный низ, светлый верх, плюс галстук. Его носить еще целый год, После будет проще, там только комсомольский значок. Да и сейчас галстук уже немногие носят. Скорее только на праздники, как сегодня, а будние дни, если и одевают, то только для прохода в школу, и то не часто. Бывает, что в дверях активистов выставляют, и те требуют галстук. Тогда приходится одевать. А так чаще всего, лишь бы он был в наличии.

Подхватив портфель, выхожу в столовую.

— Мам, я вперед пойду! Мы с ребятами договорились вместе идти, ладно?

— А, со мной уже неудобно?

— Ну, что ты мам?!

— Иди, уж! Не задерживайся там сегодня.

— Хорошо, мам.

Поцеловав маму, выхожу из дома. Иду в сторону тринадцатого квартала и на перекрестке встречаю Равиля. Здороваюсь, и дальше мы идем уже вместе.

— Знаешь, Рава, я тут подумал… В общем нам нужно решить, для чего именно мы будем создавать ансамбль.

— Как для чего? Чтобы играть!

— Нет, это понятно. Просто играть тоже можно по-разному. Можно создать группу, чтобы играть скажем на танцах, а можно, для души. То есть, играть может не совсем танцевальные мелодии, но зато они будут звучать.

— Это как?

— Ну не знаю, как это объяснить. Вот, например, вчера я тебе играл свою песню. Согласись, для танцев она не очень, а вот как песня звучит неплохо.

— Это так. Можно, например Битлов включить в репертуар.

— Битлы это конечно хорошо, но я думаю, будет лучше, если мы будем исполнять свои песни.

— Где их взять только? А почему ты Битлов не хочешь?

— Ты не понял. Я не против этой группы, но согласись сам, нигде кроме как на танцах, нам не разрешат их играть.

— Почему же? Пластинки же выпускают с их песнями!

— Ты где нибудь слышал Советский ансамбль с английскими песнями?

— Ну, ты и замахнулся! Кто же нас на такие сцены выпустит?

— Сейчас да, никто. Но стремиться-то к этому нужно. Поэтому, пусть даже первое время мы и будем петь тех же Битлов или кого-то еще, но нужно создавать свой репертуар, а вот с ним уже пробиваться выше.

— Я не против. Найти бы еще кого, чтобы сочинял их.

— У меня есть несколько идей, только одному мне не справиться.

— Тут главное начать, а там что-то придумаем.

— Это точно, но вначале нужно с учебой разобраться, а иначе нам удачи не видать!

— Сань, а тренироваться, то будем?

— Я по утрам бегаю. После немного занимаюсь, на все где-то час уходит. Просто прежде чем борьбой заниматься, нужно общефизическую подтянуть. А я что-то подзапустил себя за последний год. Если хочешь можно вечером встречаться, но пока только бег, гимнастика, плюс еще по мелочи. Тай-цзи-цюань обязательно. Так конечно будем. Только по времени, пока не знаю когда. Давай вначале по учебе определимся. А дальше видно будет.

Переговариваясь, мы доходим до школы и пристраиваемся к нашему классу. Здороваемся, я знакомлю Равиля с одноклассниками, весело переговариваясь, и вспоминая о прошедшем лете, мы дожидаемся окончания торжественной линейки, посвященной началу учебного года. Для нас это уже шестая линейка, поэтому ничего нового там услышать мы не надеемся. Зато многие потерялись на целое лето, во-первых, потому, что живем мы в разных концах нашего массива, а во-вторых, многие ездили отдыхать. Поэтому рассказы товарищей, гораздо интереснее того, о чем из года в год, рассказывает директриса.

Хотя в этот раз в школу идет сестра. Для нее все это конечно интересно. Осторожно проталкиваюсь в первые ряды и ищу ее среди первоклашек. Нашел. В черном форменном платье, белоснежном переднике, и с огромными белыми бантами на голове, она стоит как раз напротив меня, держа в левой руке портфель, а в правой букет роз. Встречаюсь с ней взглядом, и на мгновение показываю язык. Она тут же отвечает тем же, успевая при этом пошевелить им. В то же мгновенье понимает, что попалась и заливается краской. Отчего ее и без того смуглое лицо, становится шоколадным. Я улыбаюсь, а сестра прячется от меня за букетом цветов.

Наконец торжественная часть заканчивается, мимо строя пробегает какая-то первоклашка изо всех сил размахивая бронзовым колокольчиком и преподаватели, начинают заводить свои классы в школу. Наконец доходит очередь и до нас.

В этом году у нас новый классный руководитель — Иванов Николай Петрович. Математик. На уроках просто зверь, хотя как классного руководителя его хвалят. Слышал я отзывы от старшеклассников. Из-за этого теперь нашим постоянным обиталищем, будет Математический кабинет. Это конечно не очень хорошо. Потому что насколько я помню, он всегда держит его под замком, то есть собраться просто так классом будет проблематично. Хотя думаю, мы решим этот вопрос.

Проходим в кабинет и рассаживаемся за столы. Вообще-то я предпочитаю первые ряды, но совсем не потому, что я такой хороший ученик. Как раз наоборот, хотя в этом году постараюсь все же подтянуть учебу, воспользовавшись опытом прошлой жизни. Многие знания, конечно, позабылись, но есть опыт, так что думаю, он компенсирует, если не все то многое. А первые ряды предпочитаю исходя из психологии преподавателей. Просто те, больше внимания обращают на учеников, сидящих в конце, хотя бы для того, чтобы все его слышали. Смотрит на «камчатку» пытаясь определить, все ли поняли его объяснения, ведь, как правило, двоечники и бездельники сидят именно там. А первые ряды, так они же перед глазами, но именно это и служит лучшей «маскировкой». Хотя и не для всех.