Ты приходи к нам, приходи - [11]

— Куда отправляться?

— Если ты узнаешь, куда отправляться, ты прямо до неба подпрыгнешь. Если тебе только интересно!

— Вот это красота! — говорю. — Только ты сначала скажи, куда мне отправляться, откуда я знаю, что мне интересно, а что не интересно, если я ничего не знаю.

— Узнаешь, — говорит Санька, — узнаешь, только ты скорей собирайся, ты ещё до неба подпрыгнешь!

— А чего мне собирать? — спрашиваю.

— Да ничего не надо собирать, — говорит Санька, — ты только сам собирайся.

— Как мне собираться? — спрашиваю.

— Фуфайку, говорит, — возьми, и всё.

— Фуфайку?

— Возьми, возьми, — говорит Санька, — фуфайку обязательно возьми!

— А ещё чего взять?

Санька подумал и говорит:

— Фуфайку, пожалуй, брать не надо, ничего брать не надо…

— А чего брать?

— Чего-нибудь возьми.

Я уже хотел бежать чего-нибудь взять, но тут же понял, что никак не могу этого сделать, ведь для этого надо знать, что брать.

Странная у него всё-таки привычка всё недосказывать!

— Еды у нас навалом, — говорит.

— Какой еды?

— В крайнем случае товарищи тебя выручат!

— Какие товарищи?

— Да ты что, не проснулся? Что, я тебе не товарищ, что ли?

— Ты-то? Конечно, товарищ, как же ты не товарищ!

— А раз я товарищ, значит, и другие товарищи, там-то тебя не посмеют гнать! Кто может гнать из леса? Лес общий. Если тебя из леса погонят, вот потеха будет!

— Из какого леса?

— Да ты не рассуждай, а собирайся. Неужели ты понять не можешь (ну и голова у тебя!), что отправляемся мы сейчас всем отрядом в поход с ночёвкой…

— А мать?

— Что мать?

— А как же мать?

— Вот фрукт! Если тебя мама в поход не пускает, тогда нам с тобой не о чем разговаривать…

— Кто сказал, что не пускает?

— Ты сказал.

— Когда?

— Сейчас.

— Никто не имеет права меня в поход не пускать! — крикнул я.

Поход

Мы с Санькой договорились: сначала я сзади буду идти, на почтительном расстоянии, чтобы меня не видели. А потом, когда в лес углубимся, я могу на глаза появиться. Тогда уже никто меня обратно не пошлёт и я могу вместе со всеми дальше идти. Правда, мы с ним не договорились, сколько времени мне на почтительном расстоянии идти. Один раз я их из виду потерял, побежал вперёд и чуть на вожатого не налетел. Хорошо, он меня не заметил. Он обернулся, а я за куст спрятался. Потом Санька специально отстал, и мы с ним переговорили. Он советовал мне пока держаться на почтительном расстоянии, а мне надоело. Он стал уговаривать ещё некоторое время не показываться, но в это время его позвали, и он убежал, чтобы не вызывать подозрений. Я ещё немного продержался на почтительном расстоянии, а когда отряд на полянку вышел, я тоже к ним вышел. Санька стал мне знаками показывать, чтобы я обратно в лес уходил, а я и не подумал.

Как ни в чём не бывало прошёлся по полянке и в сторонке сел.

Вожатый ко мне спиной стоял и дирижировал, а они пели:

Летний денёк,

Речка, песок,

Тихий лесной ручеёк, ок, ок, ок!

Светлый лужок,

Синий дымок

И над костром пионерский котелок, ок, ок, ок!

Так дружно пели! Особенно это «ок, ок, ок!» у них здорово получалось. Раз десять эту песню спели. Припев я запомнил и с ними пел. Никто на меня никакого внимания не обращал, не считая Саньку. Он всё продолжал мне разные знаки делать, что-то на пальцах показывать — надоел ужасно! Не для того я в поход собрался, чтобы на почтительном расстоянии плестись. Никто не может мне запретить на полянке сидеть!

Все встали и пошли, а я за ними. Иду себе сзади, и никто меня даже не спрашивает, зачем и куда я иду. Вожатый обернулся и на меня посмотрел, а потом ещё раз обернулся и говорит:

— Что это ты, мальчик, за нами увязался? Не вздумай с нами идти, мне за тебя отвечать нет никакого желания.

Я остановился и говорю:

— Да что вы! За меня отвечать совершенно не нужно!

— Гуляй сам по себе, — говорит вожатый, — а к нам не пристраивайся.

Я обиделся и говорю:

— Если я с вами песню спел, это не значит, что к вам пристраиваюсь.

Санька говорит:

— Пусть он с нами идёт, он хороший парень.

И ребята говорят:

— Да пусть идёт, нам жалко, что ли.

Вожатый говорит:

— Никаких хороших парней! Чтобы я больше не слышал этих слов! Пока не поздно, возвращайся к своей маме!

Санька говорит:

— С ним теперь уже ничего не сделаешь, он никуда не пойдёт…

— Как это не пойдёт? — говорит вожатый.

— Никуда я не пойду, — говорю.

Вожатый мне пальцем погрозил:

— Отстань от нас, я тебя предупреждаю.

— Не отстану, — говорю.

— Неужели ты не понимаешь, мальчик, что ты нам нежелателен? Ну, что ты пристал к нам, зачем? Разве можно так поступать? Тебе ведь не разрешают с нами идти, а ты идёшь. Ну, разве это хорошо?

Санька говорит:

— Ему одному скучно живётся. Он на всё пойдёт.

— Как это на всё пойдёт? — спрашивает вожатый. Вид даже какой-то испуганный у него стал.

— Я всё равно за вами пойду, — говорю.

Ребята говорят:

— Он теперь дорогу обратно не найдёт.

Санька говорит:

— Он, наверное, дорогу обратно забыл, как же он теперь вернётся?

Вожатый так разнервничался!

— Не валяйте дурака! — кричит. — Мы совсем мало прошли! Кого вы из меня хотите сделать?!

Санька ко мне подскочил и на ухо мне шепчет:

— Ему всё кажется, из него хотят простофилю сделать…

Я сразу задом к лесу попятился.

— Не смей за нами идти! — крикнул мне вслед вожатый.