Ты найди, а я расправлюсь - [2]

– Не спешите делать выводы, пока не увидите ее.

На этот раз Джина ошиблась, но и я тоже. Элен Чалмерс не была ни красавицей, ни уродиной, ни толстой, ни худой. В ней, как мне показалось, не было никакой женской привлекательности, никакого очарования. Блондинка в больших черепаховых очках, в туфлях на низком каблуке. Вид у нее был такой постный и нудный, какой бывает только у студенток-отличниц.

Я отвез ее из аэропорта в «Эксельсиор», по дороге выдавливая из себя ничего не значащие любезности. Она отвечала мне достаточно вежливо. Но при этом мне было настолько скучно, что я только и желал, чтобы поскорее кончилась эта моя почетная миссия. На прощание я дал ей номер своего телефона, присовокупил при этом, что, если я ей понадоблюсь, пусть звонит мне без стеснения.

Но я был почти уверен, что звонка мне не дождаться. Она казалась такой решительной, такой благовоспитанной, что трудно было допустить, что ей нужна чья-то помощь.

Джина от моего имени послала ей в отель цветы и составила депешу Чалмерсу с известием о том, что его дочь благополучно прибыла в Рим. На этом, собственно говоря, мои обязанности закончились. А так как у меня было слишком много своих дел и забот, то я вскоре совершенно забыл о существовании мисс Чалмерс. Дней через двенадцать Джина посоветовала мне позвонить в отель и спросить молодую девушку, как она устроилась на новом месте. Я повиновался, но в отеле мне сообщили, что дней шесть назад мисс выехала и не сообщила нового места жительства. Неугомонная Джина стала доказывать, что я должен узнать этот адрес, чтобы в случае нужды сообщить мистеру Чалмерсу.

– Ладно, займитесь этим сами. У меня и без того много дел. Не до нее.

Джина воспользовалась услугами полиции, чтобы выяснить местонахождение мисс Чалмерс. Было похоже, что она сняла отдельную квартиру из трех комнат около виа Кавуар. Джина узнала номер телефона, и я позвонил туда.

Она сильно удивилась, услышав мой голос, и я был вынужден дважды повторить свое имя, чтобы напомнить, кто я такой. Видимо, она тоже совершенно забыла обо мне. Забавно, но меня это задело. Потом она поблагодарила меня за внимание. Дела у нее идут нормально. По ее словам и ноткам нетерпения в голосе я понял, что она слегка раздражена – за проявленную непрошеную заботу… Да я и сам разозлился, когда по ее сверхвежливому тону сообразил, что я для нее был всего лишь одним из многочисленных служащих ее папаши-миллионера. Я быстренько закончил разговор, но все же в конце еще раз напомнил, что в случае нужды она всегда может обратиться ко мне за помощью.

Джина, сообразившая по выражению моей физиономии, какой мне был оказан прием, тактично заметила:

– Нельзя забывать, что она дочь Чалмерса.

– Да, да, конечно. А теперь пусть катится ко всем чертям. Эта стерва практически сама меня послала.

На том мы и порешили. И в следующие четыре недели я совершенно не вспоминал о мисс Чалмерс. У меня было порядочно работы по издательским делам. Кроме того, я в ближайшее время должен был отправиться в отпуск, и мне хотелось привести все в ажур к тому времени, когда из Нью-Йорка приедет Джек Максвелл, мой временный заместитель. Я планировал провести восемь дней в Венеции, потом перебраться южнее и прожить недели три в Исхии.

Впервые за четыре года я должен был получить продолжительный отпуск и ждал его с нетерпением. Путешествовать я собирался один, так как хотел сам решать, где и на сколько останавливаться, хотел свободы передвижений, возможности действовать по мимолетному капризу.

Через четыре недели и два дня после того вечера, когда я исполнил долг вежливости по отношению к мисс Чалмерс, мне позвонил Джузеппе Френци, один из моих приятелей, работающий в «Л'Италия дель Пополо». Он пригласил меня отправиться с ним на вечер, устраиваемый кинопродюсером Гвидо Лючано в честь какой-то знаменитости, которая вызвала фурор в Венеции.

Я обожаю итальянские приемы. В них масса очарования и искрометного веселья. Тебя угощают потрясающе вкусными блюдами!

Так что мы договорились, что я заеду около восьми.

У Лючано была просторная квартира около Морто-Мочиани. Когда мы туда прибыли, вся улица была забита роскошными «кадиллаками», «роллс-ройсами» и «бугатти», заставившими покраснеть от смущения мой старенький невзрачный «бьюик-54», который я с трудом втиснул в какую-то щель.

Вечер оказался на редкость приятным. Я был знаком с большинством приглашенных. Из сотни присутствующих добрая половина была американцами. Лючано щедро накачивал их крепкими ликерами, до которых я не большой охотник. Куда лучше сухое виски. Его я выпил без счета. Под конец я был вынужден выйти на веранду, чтобы полюбоваться луной и немного проветриться. Там уже находилась какая-то молодая женщина в белом вечернем платье. Ее обнаженная спина и плечи выглядели как фарфоровые в лунном свете. Опустив руки на балюстраду и приподняв голову, она смотрела в небо. Ее белокурые волосы особенно выделялись в полумраке. Я неслышно приблизился и стал рядом, тоже задрав нос к небу.

– Здесь очень приятно, не правда ли, после всего этого шума? – бросил я пробный камень через минуту.