Ты можешь больше! Победитель тот, кто знает, что делать с неудачей - [20]

И план этот был мне озвучен: я забираю его из школы (пишу заявление на отчисление из очень приличной физико-математической московской школы за год до поступления в вуз), он собирает все свои математические учебники и докупает еще, берет все сборники математических олимпиадных задач за прошлые годы по всем олимпиадам… и сваливает со всем этим, прихватив гидрокостюм, велосипед и кроссовки, на Кипр.

Там в тот момент жил и тренировался его тренер по триатлону, всемирно известный триатлет Даниил Сапунов с женой и маленькой дочкой в компании целой ватаги других профессиональных и не очень спортсменов.

На Кипре сын, согласно разработанному им плану, плавает в море, гоняет на велике, бегает и решает задачки до самого Нового года. То есть как раз до того момента, как начнутся олимпиады по математике, дающие право на поступление в МГУ. Тогда он, конечно, приезжает в Москву, выигрывает все олимпиады и становится студентом МГУ прямо зимой, что дает ему возможность снова улететь на солнечный Кипр и оттуда экстерном сдать все остальные неинтересные ему предметы школьной программы. Нормальный план, правда?

Как мама я, конечно, испытала целую гамму чувств единомоментно. И радость от того, что сын так повзрослел, и гордость за то, что он хочет и может принимать решения самостоятельно, и желание поддержать его в выбранном направлении, в поступлении на один из самых сложных факультетов. И… ужас! Ужас, что вот я сейчас, наслушавшись бредней шестнадцатилетнего подростка, пойду и своей рукой напишу заявление на его отчисление из прекрасной школы, а потом отправлю ребенка не в школу, не к репетиторам, не на курсы, как все нормальные мамы, а к спортсменам на Кипр! Просто потому, что у него вот такой план!

Аргументы мои были слабы, и сын перебил: «А у тебя есть план?» У меня никакого плана не было. «А у меня есть!» – безапелляционно заявил он.

И я пошла. И сожгла корабли. То есть – написала. Написала заявление об отчислении. Трясущейся рукой. Понимая, что опыта участия в олимпиадах у него нет и что организовывать себя там, на Кипре, среди большого количества людей в 16 лет ему будет очень сложно. И что гарантий поступления по олимпиадам тоже, в общем-то, нет… Я осознала все другие риски, которые в красках нарисовала моя нормальная мамашкина голова. И только одна мысль – нет, две! – помогали мне сохранять видимость хладнокровия.

Первая: я заставила себя вспомнить, что как-никак, а я воспитываю мальчика. То есть будущего мужчину, ключевыми компетенциями которого, как мне кажется, является умение принимать решения и нести за них ответственность. И эта ситуация была как раз про это. Тут, конечно, еще возникал вопрос цены такого выбора…

Ну и вторая: если сохранить отступные пути, если оставить иные возможности, то изворотливый и оберегающий нас внутренний голос будет говорить, что необязательно напрягаться по полной. Что можно себя поберечь и не убиваться, а вся ответственность будет на репетиторах, школе и курсах, где должны готовить, а ты можешь просто ходить… Но в моей ситуации все корабли оказывались сожжены. Все другие варианты и дороги назад отрезаны. Всё! А значит, это будет способствовать максимальной сконцентрированности на выбранном пути.

И хотя продолжение этой истории относится, скорее, к следующим этапам трансформации, я расскажу ее здесь до конца.

Итак, я забрала сына из школы. В 11 классе. И отправила на Кипр. И он мне писал о том, сколько он там проехал, проплыл, пробежал и прорешал. (Впоследствии его тренер и те, кто там тогда жил и тренировался, рассказывали мне, как Женя блестяще организовал свою учебу и как много и сосредоточенно занимался. Но это было уже намного позже.)

И вот настало время олимпиад.

На первой он не добрал двух баллов. И на апелляцию меня не пустил – пошел сам. И на второй не добрал трех баллов. А на третьей с результатами вообще получилось что-то непонятное – они просто пропали.

Олимпиады шли за олимпиадами, и уже заканчивался февраль… А результат был один – сын чуть-чуть не дотягивает.

И я видела, как сильно он переживает. Но продолжает готовиться. И решать. И готовиться. И решать… Страшно ли мне было? Да я просто себя извела! Я же по своему опыту понимала, как сильно он рискует, делая единственную ставку на самостоятельную подготовку и эти олимпиады. Я понимала все это лучше него. И пошла на поводу. Ради «правильного мужского воспитания», как специалист по «сжиганию кораблей».

Конечно, результат мог быть любым. Но вариант «расклеиться» после ряда неудач Женя не рассматривал. Потому что тот путь, который он выбрал, этого варианта не предполагал. И еще потому, что уже с детства он знал, как поступать в случае неудачи, – но об этом позже.

И это сыграло свою роль, помогло двигаться дальше с максимальной концентрацией и стало главной психологической составляющей итогового успеха – победы на двух последних, уже мартовских олимпиадах. Мой сын своего добился.

* * *

Оба этих способа: «сжечь корабли» и «дать дело рукам» – работают на один и тот же результат: они позволяют трансформировать страх, возникающий между текущим моментом и будущим, между тем, что впереди, и тем, что позади, в мощное топливо. Страх – очень сильное чувство. И мы можем потратить немало энергии на борьбу с ним или на его усмирение.