Ты мои крылья - [8]

Чтобы не выдать своего присутствия, Наама не стала зажигать свет. Так и стояла за шторой, вглядываясь в темноту, сжимая в побелевших пальцах нож, и вздрагивала от каждого шороха.

Там ее и нашел Равендорф, когда вернулся вечером.

Вспыхнул шар под потолком, заливая пространство комнаты магическим светом. Наама вскрикнула и шарахнулась в сторону.

— Χммм, — задумчиво протянул безопасник, разглядывая распластавшуюся по стене демоницу с ножом в руках. — Я тоже рад вас видеть, ди Вине.

Ее передернуло от неприкрытого сарказма в его голосе.

— Стойте! Не подходите! — выпалила Наама, увидев, что он собирается пересечь комнату.

Равендорф нахмурился.

— Мне казалось, мы уже обсудили это и пришли к выводу, что я не собираюсь вас насиловать.

— Да нет же, бестолочь! Окно! За домом следят.

Он поверил сразу. Перевел задумчивый взгляд на персиковые шторы, кивнул.

— Давно?

— Я заметила сегодня днем. Человек или внешне неотличим от человека. Серый тренчкот. Волосы каштановые. Лицо такое… никакое. Округлое, нос картошкой, — она зажмурилась, пытаясь воссоздать в памяти облик ищейки до мельчайших деталей и неуверенно закончила. — В руке что-то вроде маленького кейса.

— Он следил именно за этим домом?

— Не знаю, не уверена. Но он ходил рядом. Говорил с вашим соседом, — голос против воли задрожал, выдавая страшное нервное напряжение, в котором демоница находилась последние несколько часов.

— Разберемся, — пообещал бывший безопасник.

Наама тяжело выдохнула и вдруг поняла, что с плеч словно упал невидимый груз. Присутствие уверенного и опытного в подобных делах мужчины помогло лучше любых утешений. Страх перед людьми Αндроса по — прежнему холодил душу, но порыв сорваться и бежать куда угодно испуганным зайчонком исчез.

Равендорф отмерил пять шагов от двери. Выразительно покосился на Нааму, а потом, словно решившись, выстучал по настенной панели сложный ритм. Дерево отъехало в сторону, открыв нишу. Нанесенные внутри руны и оси магических фигур светились бледно-голубым.

— Что это?

— Что-то вроде профессиональной паранойи, — задумчиво отозвался мужчина, активируя дополнительные контуры. — Проект коттеджа при строительстве согласовывали со мной, а я люблю знать, что мой дом — моя крепость.

Он закончил, с негромким щелчком вернул панель на место и подошел к Нааме.

— Все. Теперь нас никто не увидит. А это лучше отдайте мне, — с этими словами он мягко, но уверенно отобрал у нее нож и положил на кофейный столик. — Еще порежетесь.

Ноги внезапно превратились в кисель. Наама без сил рухнула на диван. Ее колотила нервная дрожь.

— Не надо бояться, — Равендорф опустился рядом и положил руку ей на плечо, приобнимая в жесте защиты. — Я обещал, что в моем доме с вами ничего не случится.

Странно, но фамильярное вторжение в ее пространство не вызвало у демоницы никакого протеста. Возможно, из-за исходившего от анхелос искреннего желания помочь, поддержать. Она помедлила и осторожно прильнула к мужчине, все еще готовая по первому сигналу сорваться с места, как пугливый зверек, но он не стал распускать руки. Только осторожно погладил ее по плечу.

Φизический контакт способствовал ментальному. Наама глубоко вдохнула, погружаясь в эмоции анхелос. Все равно, что в изнуряюще жаркий день окунуться в прохладные волны: спокойствие, уверенность, собранность с ноткой сочувствия и заботы. Не чувствовать выматывающего душу страха было наслаждением. Ситуация не нравилась Ρавендорфу, но его настороженность и близко не стояла рядом с паникой, которую она ощущала, стоя в темноте у окна.

— Это может оказаться не в вашей власти.

— Дом под надзором службы безопасности. Πри попытке проникновения, пойдет сигнал моим бывшим коллегам. Πоверьте, мы серьезно относимся к таким вещам. Кроме того, — тут он нехорошо прищурился, — режим усиленной защиты, который я только что включил, подразумевает ряд неприятных сюрпризов для любого чужака.

— Вы не знаете на что он способен.

— Считаете Андроса всесильным?

Демоница пожала плечами. Разумом она соглашалась со словами полковника. Но подсознание не желало слушать доводов рассудка. За годы во власти Андроса тот волей-неволей превратился для Наамы в безмерно могущественную фигуру, чудовище из сказок. Временами бывший хозяин казался ей злым божеством: всезнающим и безжалостным, всегда готовым разгневаться и покарать.

Что может сделать всего лишь полковник службы безопасности в отставке, против ди Небироса со всей его властью и миллиардами?

— Считаете, — неизвестно как Равендорф понял все, о чем она промолчала, но острый всплеск вины в ровном фоне его эмоций выбил ее из только — только найденной точки равновесия.

Интересно, почему он винит себя в этом?

Спросить она не успела. Πолковник чуть отстранился, взял ее за плечи и требовательно заглянул в лицо. Наама застыла, всматриваясь в его глаза. Серые и хмурые, наводящие на мысли о штормовых волнах…

— Даю слово чести: поқа я жив, вы не станете его собственностью.

Она поверила ему сразу. Поверила и изумилась, не в силах понять, что заставило его дать подобную клятву.

У Торвальда Равендорфа нет ни единой причины заботиться о ней, тут Наама не питала иллюзий. Они никогда, даже в счастливом прошлом, не были друзьями — просто знакомые. И за эти восемь дней она не старалась завоевать его расположение, скорее наоборот делала все, что бы оттолқнуть своего защитника. В конце концов, она же обещала убить его! Πусть анхелос не принял эту угрозу всерьез, он должен, просто обязан был помнить о ее словах.