Ты любишь науку или нет? - [20]

А строительство не ладилось. Моторчик и так едва тянул тяжелую резиновую ленту, а как только по ней стали скрести щетки, совсем встал. Гудел, дергался, дымился, но справиться не мог. Шары то и дело падали с колонн. Их приклеили клеем «Момент», и вроде бы получилось неплохо, но тут выяснилось, что в один шар забыли вставить щетки, снимающие электричество с ленты. Фуня стал его отдирать и отодрал вместе с колонной. Все порушилось… Генератор надо было монтировать на подставке, чтобы его можно было двигать и переносить, и Фуня не нашел ничего лучше, как взять для этой цели бабушкину разделочную доску из кухни. Ну и пришлось, конечно, все переделывать, а доску отскребывать от клея и всяких пятен и возвращать в кухню.

С клеем вообще были сплошные неприятности: он ухитрялся оказываться в самых неожиданных и неподходящих местах, все к нему приклеивались, пачкались, а больше всех, конечно, Фуня. В общем, хлопот хватало.

Бывали и удачи. Малька сняла с игрушечного танка, принадлежащего братикам, пластмассовую гусеницу и принесла вместо резиновой ленты. Гусеница была легкая, с рубчиками внутри, так что она не сваливалась с колес, на ней не было шва, на котором обычно застревал моторчик, и вообще она была красивая и аккуратная. Витик, когда установил ее на место, полчаса любовался, как моторчик все крутит и крутит ее и не останавливается. Но когда он прижал к гусенице щетку, моторчик опять стал мучиться. Было ясно, что такие щетки не годятся — нужно что-нибудь помягче.

Однажды, глядя, как брат застегивает свои кроссовки, Витик вдруг понял, что нужно, — липучки. Они пушистые, пластиковые и будут хорошо наводить электричество. Пришлось опросить всех знакомых и родственников, и наконец кто-то из них принес свои старые туфли на липучках. Теперь моторчик тянул легко, а лента весело шуршала, пробегая под щетками.

И тут Малька почему-то опять начала обижаться. Когда Витик разговаривал с ней о волнующих его делах и проблемах, она скучно смотрела или вообще отворачивалась. А потом даже начала грубить. Витик старался не обращать на это внимания, но потом все-таки разозлился и решил с ней серьезно поговорить. Через Фуню он передал ей записку, в которой назначил свидание в парке, на «их» месте.

Малька пришла веселая, но когда Витик спросил, почему она себя так ведет, не заболела ли, не проведали ли чего такого ее родители, опять надулась, нехотя сказала, что ничего такого нет, и стала смотреть в сторону. Тогда Витик поинтересовался, какого черта ей еще надо, если ее простили за длинный язык и даже допустили к работе над генератором? Малька свела брови в одну прямую линию, засверкала узкими глазами и вдруг заявила, что пусть Витик целуется со своим Фунечкой и железками, а она лучше выйдет замуж за Рустема, потому что Витик — дурак.

Витик сначала растерялся, а потом сам рассердился и сказал, что Фуня ему, между прочим, друг, что с ним он не целуется, а работает над важным открытием, а Малька пусть перестанет выпендриваться и скажет прямо, чего ей от него надо. Тут Малька аж затряслась от злости и заявила, что она Витику тоже друг и ей надо, чтобы с ней тоже занимались, например гуляли и разговаривали безо всяких Фунь рядом! Витик разозлился еще больше и закричал, что раз она такая умная, то пусть скажет, где он может с ней разговаривать и гулять, если в школе к ней нельзя подходить, а домой — даже звонить!

Тут Малька почему-то сразу сникла, затеребила куртку и сказала, что гулять и разговаривать можно, например, в парке: здесь знакомых не бывает и никто их не увидит. Витик хотел сказать, что у него только и дела, что шляться по паркам, но почему-то не сказал, а, наоборот, согласился: «Ладно, но только не очень часто, а то не успеем сделать генератор».

Малька замерла на мгновение, потом подняла голову, засияла и весело затараторила про братиков — какие они умненькие и славные, про черепаху, которую ей недавно принес папа, про свой огород на окне, который не просто так, а для научных опытов. Если растения поливать разноцветной водой, то они должны краситься в разные цвета. «Представляешь, синий лук! Или красный кактус! Интересно…»

Витик слушал и не слушал ее, одновременно думая: хорошо, что они помирились, а то было как-то неуютно и мешало работать. Для Фуни придется что-нибудь придумать, а то если он узнает, что Витик гуляет с Малькой вместо того чтобы работать, — ой, что будет! Пожалуй, по аллеям гулять не стоит: вдруг Фуню за чем-нибудь занесет в парк. И Малькины родственники могут встретиться… Или соседи… Лучше гулять внизу, под обрывом. Там, правда, не очень красиво: склады, заборы, бетонные плиты, бревна… Даже корабли на подпорках, вытащенные из реки на зиму. Зато безлюдно, одни собаки, и есть где быстро спрятаться. Вообще-то ребята говорили, что там водится опасная шпана, но это летом, а зимой там никого нет.

Витик снова включился в Малькину болтовню. Сейчас она рассказывала, что летом поедет в деревню к бабушке и там будет скакать на лошади, а волосы будут развеваться. Только мама этого не любит, потому что все время боится за нее, а почему — неизвестно. Может быть, потому, что она, Малька, в детстве много болела, но теперь-то не болеет, а мама все равно боится и даже не разрешила ей заниматься фигурным катанием…