Ты любишь науку или нет? - [17]

Уже лежа в постели, Витик твердо решил сказать: во-первых, Фуня друг, во-вторых, не трепло и тайну сохранит, а в-третьих — пусть ругается. Отругается — и всё, и ничего не надо скрывать, врать, изворачиваться. Ну что делать, попал в такую историю, жизнь ведь сложна. Неизвестно, как она еще повернется, может быть, и с Фуней произойдет что-нибудь такое же, и тогда Витик его поймет. Хотя с Фуней… Нет, невозможно.

И Витик заснул.

Он проснулся с ощущением, что вчера произошло что-то важное и хорошее.

«Малька!.. — вспомнил он и заулыбался. — Надо же, еще вчера была девчонка как девчонка, как все они в классе, а сегодня — моя невеста! Интересно, как она там?»

Витик вскочил с диванчика и занялся утренними делами. Радостное настроение слегка портила мысль о предстоящем разговоре с Фуней, но Витик отмахнулся от нее: друг Фуня или не друг?! А раз друг, то обязан понять. А что, собственно говоря, понимать? Разве Витик не имеет права на личную жизнь? И почему Малька так уж обязательно должна мешать? У Фуниного деда ведь есть жена, а он же стал академиком. Значит, можно.

Витик прибежал в школу довольно рано, но застал Мальку уже в раздевалке. Она дергала молнию на куртке и вроде бы не могла ее расстегнуть.

— Давай помогу, — предложил Витик.

— Ты что?! — зашипела Малька, сверкнув на него глазами, и сразу расстегнула молнию. — Нас никто не должен видеть вместе. Донесут! Будем встречаться тайно.

— Одурела? — озадаченно спросил Витик… — Как это — тайно? Мы же учимся в одном классе. И потом, кто донесет? И кому?

— Уже донесли! — восторженно взвизгнула Малька. — Мама знает! Одна тетка из нашего дома видела нас вчера в книжном. Она и сказала маме, что я серьезно разговаривала с одним высоким светловолосым мальчиком и даже плакала, и мама сразу догадалась. Она грозится запереть меня дома, если я не поклянусь, что не буду с тобой встречаться никогда. И я поклялась, потому что люблю маму, но я нарушу клятву, потому что…

— Постой, — перебил ее Витик. — Куда она тебя запрет, если у нас все дети обязаны ходить в школу?

— Ну переведет в другую, и мы не сможем видеться.

— Я тебя и в другой школе найду.

— А тогда Рустем, ну тот, который лез к тебе драться, соберет родственников, и они нападут на тебя, но только ранят, а я… — От сладкого ужаса глаза Мальки стали совсем круглыми, а длиннющие брови выгнулись дугами.

— Что-о?! — озлился Витик. — Нападет на меня со своей кодлой? Да я сам его найду и в больницу отправлю! Да я своих ребят соберу, и мы их…

— И начнется кровная месть, — удовлетворенно объявила Малька. — Из-за меня! Нет, я не могу этого допустить, поэтому лучше будем вести себя осторожно. Встречи будем назначать записками и встречаться в безлюдных местах. Передавать записки будем через Тоньку.

— Вот-вот, — пробурчал Витик. — Уж лучше сразу зачитывать их по школьному радио. Никаких Тонек, поняла? Записки только через Фуню: он верный человек.

— Ой! — всполошилась Малька. — Опоздали! Бежим. Только я войду в класс раньше, а ты потом, будто мы не вместе.

К Витикиному удивлению, Фуня принял весть о Мальке довольно спокойно.

— А что, — сказал он, пожав плечами, — правильно выбрала. Ты физиком будешь и красивый к тому же. И хорошо, что ее родичи против тебя: меньше времени будешь на нее тратить. А записки ваши почему бы и не передавать, мне нетрудно. Ладно, с этим ясно, давай о деле. Папа принес книжки, начинаем работать. Нужно будет разобраться в конструкциях разных машин, разработать свою собственную, потом сделать ее, испытать… Ужас сколько работы! — Фуня даже помотал головой.

И началась работа. Машин в книге было много, все они были сложные, разбираться было тяжело, чаще всего просто невозможно: формулы, непонятные слова… А дед опять сидел на своем «объекте». Фунин папа, конечно, объяснял, но как-то слишком быстро и сложно, а когда переспрашивали, отвечал, что этого все равно им пока не понять. В одной из книжек нашли фотографию этого самого генератора Вана Графа, только он назывался Ван-де-Граафа и был не просто большой, а гигантский, величиной с шестиэтажный дом. На высоченных столбах два громадных шара, каждый как комната. А искра между ними — она тоже была на снимке — как настоящая молния: метров тридцать длиной. — Фуня долго рассматривал фотографию, потом вздохнул и сказал с завистью:

— Вот бы нам такой!

— Ха-ха! — отозвался Витик. — Где строить будем? В твоей комнатухе или в павильоне «Космонавтика»?

— Ты что, дурак? — разозлился Фуня. — Маленькую сделаем, но такую же, а не колесную, как в физкабинете. Отец объяснил мне, как она работает. Смотри: здесь, внутри столба, проходит лента, как у транспортера на стройке. Внизу она трется о щетки, набирается из-за этого электричества и несет его наверх, в шар. А там другие щетки собирают с нее это электричество. Оно накапливается в шаре, пока не перестает помещаться, и тогда — искра! Понял? И еще папа сказал, что электричество с ленты нужно снимать внутри шара, я только не понял почему. Вроде бы оно уходит через стенку наружу шара, а внутри не остается ничего, и можно добавлять и добавлять.

Витик тоже не понял этого. Не понял он также, почему щетки внизу наводят электричество, а наверху — забирают. Наверное, щетки разные. Ладно, потом можно будет разобраться. Он смотрел на рисунок, где столбы и шары были изображены разрезанными, чтобы было видно, как они устроены внутри. Крохотные люди лезли по лестницам внутри колонн, смотрели на громадное колесо, по которому бежала лента, что-то делали внутри шаров, стоя на специальных балкончиках.