Ты любишь джаз? - [4]

— Прощай, парень, спасибо тебе за то, что был, — говорю я киберу.

В саду уже стемнело, только над столами на поляне горят лампочки, и я вижу, что там идет гаражная распродажа. Жанна выставила на продажу кораблики в бутылках и модельки ракет, которые делал в свободное время Константин Сергеевич. Кажется, тут есть даже оловянные солдатики, которых он отливал для сына. Вот эта идея мне, пожалуй, нравится. Вещи не должны надолго уходить из человеческих рук, им нужен хозяин — не важно какой.

* * *

— Простите, огонька не найдется?

Людмиле давно пора было уходить, но она все стояла на тропинке, вспоминала молодость, и, как водится, получилось так, словно она напрашивается на чужое внимание. Закурить у нее попросил симпатичный молодой человек в дорогих очках, в черной рубашке с роскошной серебряной звездой шерифа на груди. Разумеется, он не был никаким шерифом и даже не служил в космических войсках, а всего-навсего работал на «Флай Стар» — один из крупнейших в России концернов, специализирующихся на цифровых технологиях. Зажигалки у Людмилы не было, спичек тоже, но он и не подумал уходить — конечно, как же без этого? Более того, легко и непринужденно перешел на «ты». Видимо, тридцатилетняя женщина без обручального кольца в такой ситуации должна чувствовать себя польщенной.

— Тебе понравилась моя работа?

— Трудно сказать. В общем, вполне убедительно.

— Но?

— Но… Не знаю. Сейчас мне кажется, что стоило бы просто сжечь тут все: и дом, и сад, а пепел развеять по ветру.

— Ты этого действительно хочешь?

— Да, но…

— Тогда пожалуйста.

Он достает из кармана наладонный компьютер, набирает несколько команд, и вот они уже стоят посреди пепелища, курятся пни от срубленных деревьев, а над головами раскинулось звездное небо. Зимнее, между прочим, но зачем обращать внимание на такие мелочи? Ситуация начала нравиться Люсе. Она отступила в сторону с тропинки, ощупью нашла садовую скамейку, уселась и с интересом посмотрела на своего внезапного ухажера — ну, что еще ты умеешь? Он присел рядом и, поразмыслив немного, вновь склонился над клавиатурой, и в саду появляются приглушенно светящиеся кучи углей. Выглядело это очень красиво.

— А старик что, действительно был космонавтом? — поинтересовался юный дизайнер.

— Нет.

— Как же так? Заказчица нам все уши прожужжала, какая для нас честь воссоздать космонавта номер семьсот-пятьдесят-один, последнего и единственного. Жирно намекала на скидку.

— Он был в отряде, — объяснила Люся. — Долго. Лет десять. Но так и не полетел. Семьсот-пятьдесят-один — это просто номер удостоверения.

— А героем тоже не был?

— Это как посмотреть. Вообще-то не был. То есть Звездой Героя его никто не награждал — да и не за что было, наверное. Ты помнишь школьную программу — Кикладская война, Греция с Турцией за острова?

— Не помню.

— Ладно, не смущайся, я ее помню только потому, что знала КС, Константина Сергеича. Россия тогда решила вмешаться в войну, с миротворческой миссией, как водится, и они набирали добровольцев с первых курсов медицинских, языковых и, кажется, технических вузов. А КС, на свою беду, любил Хемингуэя. «Острова в океане» — был такой роман. Ну и Грецию хотелось на халяву посмотреть. В общем, расписался со своей Ольгой и потопал.

— И что, стал героем?

— Не героем, а санитаром. Хотя не знаю, велика ли разница. Кажется, он был ранен. Но ничего серьезного — это точно. Просто работал. Он рассказывал обычно всякую белиберду: как на станции цистерны со спиртом горели, как они бутылку французского коньяка нашли в одной вилле. Потом, когда война закончилась, он остался там еще на год, уже фельдшером. Подружился с пленным турком-офицером — они там собственные минные поля разминировали. Потом они долго переписывались, а нам доставались турецкие марки.

— А я думал, он был летчиком.

— Нет, врачом.

— А почему в космос не полетел?

— Потому что никто не полетел. Ты разве не помнишь — Тунгусская трагедия? Про нее много писали.

— Это когда метеорит?

— Нет, это когда МКС. Международная космическая станция. В 2… году. КС как раз должен был лететь через пару месяцев, сопровождать очередного туриста, ну и разумеется, была большая исследовательская программа. Но у них взорвался на старте «Протон» и практически уничтожил стартовый комплекс. Так что вместо того, чтобы готовиться к своему старту, КС спасал обоженных и отравленных А так как корабль, погибший вместе с «Протоном», должен был выправить орбиту станции, она начала падать и через месяц с небольшим свалилась в Сибири, аккурат рядом с Подкаменной Тунгуской. Видно, место такое — медом намазанное. Слава богу, жертв было немного, но тайга горела после этого почти год, и мы получили новый виток экологической катастрофы. А еще через год автоматические зонды благополучно сели на спутниках Юпитера, и с пилотируемой космонавтикой было покончено.

— Надо же, а я и не заметил.

— Ну вот сейчас заметил, и что? Жарко тебе или холодно?

— Вопросы у тебя! Даже не знаю. Жалко, наверное. Все-таки было чем гордиться.

— Я, кстати, всегда была против. В смысле никогда не страдала от того, что пилотируемую космонавтику закрыли. И даже высказывала КС что-то в этом роде, когда была помоложе. Мол, нечего тратить деньги на всякую ерунду, когда вокруг полно голодных детей. Я, в общем-то, и сейчас того же мнения. Да и КС, помнится, не особенно возражал.