Ты любила мою тьму - [7]

Скорее всего, он видит панику на моем лице, потому что говорит:

― Не волнуйся, ты скоро ее увидишь. Хоть она и на другом самолете, но направляется туда же, куда и мы.

― И куда мы направляемся?

― Не твое дело, девочка, ― ухмыляется Мик.

«Девочка? Не думаю, что он на много старше меня».

Я смеюсь над его ответом, но мой смех получается сдавленным.

― Думаешь, ты можешь просто так похищать людей? Так вот, ты не можешь! В отеле будут интересоваться, куда мы пропали! ― я заканчиваю крича.

Мик внезапно бросается вперед и ударяет меня по лицу. Я с криком падаю на кровать и быстро подтягиваю ноги к груди, чтобы защититься от новых ударов. Правая сторона моего лица пульсирует от боли, когда простыни, лежащие на кровати, задевают чувствительную кожу.

Я отворачиваюсь к стене, когда слышу его смех. Мне хочется застонать, но я не позволяю стону сорваться с моих губ. Я проглатываю его и отказываюсь плакать ― я не доставлю ему такое удовольствие, а он, определенно, кончает, когда заставляет женщин плакать.

― Я сказал, что с тобой всё будет в порядке, только пока ты ведешь себя, как послушная девочка. Теперь ты имеешь небольшое представление о том, что тебя ждет в противном случае. А сейчас заткни свой проклятый рот и прекрати задавать вопросы, ― он встает коленями на кровать и шепчет мне в ухо: ― Забудь свою прошлую жизнь, Лили. Ты сейчас кое-кому принадлежишь. Никого больше не волнует твое мнение по поводу того, что будет происходить с тобой. Кто знает, может, такой злющей суке, как ты, понравятся все те члены, что будут в тебе.

Вот и всё, что требуется, чтобы разрушить мое показное равнодушие, и всхлипы начинают вырываться из моего горла.

3 ГЛАВА

Собственность.

Проходит приблизительно три или четыре часа, когда дверь в комнату открывается, и грубые руки хватают меня за плечи.

― Поднимайся, ― Мик стаскивает меня с кровати.

Он выводит меня из комнаты, и мы проходим через ряд сидений. Я замечаю, что самолет выглядит вполне обычно, за исключением того, что сиденья в нем черные и роскошные. Какой-то мужчина открывает дверь и выходит из самолета с багажом.

Мик останавливается около открытой двери, и мое плечо пронзает боль, когда он хватает его и поворачивает, чтобы я оказалась лицом к нему.

― Даже не думай о том, чтобы попытаться сделать что-нибудь, когда мы выйдем из самолета. Видишь вон тот автомобиль? ― я смотрю в направлении, которое он указывает, и вижу черный блестящий лимузин. ― Твоя сестра ждет тебя там, ― я резко поворачиваю голову в его сторону, потому что сразу же готова идти. ― Только попробуй сбежать, тогда эта машина уедет, и ты никогда больше не увидишь свою драгоценную сестричку. Ясно?

― Да, ― отвечаю я, свирепо глядя на него.

― Такое поведение причинит тебе множество проблем, Лили, ― Мик еще сильнее сжимает мою руку, и я вздрагиваю от боли.

Расправляю плечи, чтобы показать, что не боюсь его.

«Хотя я боюсь. Безумно».

Мик качает головой и тянет меня вниз по ступенькам из самолета.

Когда мы спускаемся, к нам подходит Джейк, и его взгляд снова встречается с моим, а я всё еще не могу понять причину, по которой он так внимательно на меня смотрит.

― Джейк, отведи Лили в машину и убедись, что она ведет себя хорошо. Она уже один раз попалась под руку. Не хочу, чтобы это повторилось вновь, ― говорит Мик с самодовольным взглядом.

Джейк сразу же пробегает глазами по моему лицу, и останавливает свой взгляд на правой щеке. По-видимому, ему наплевать на мой синяк, потому что его лицо не выражает и капли сочувствия.

«Ублюдок. Все они ублюдки».

Джейк начинает тянуть меня за собой, и его шаги в два раза больше моих.

― Я и сама могу идти. Не обязательно тащить меня, ― мой голос низкий и злой, и я просто излучаю раздражение. Пытаюсь выдернуть руку из его хватки, но все мои попытки с треском проваливаются. Нет никакого шанса, что я могу состязаться с ним в силе.

Джейк резко дергает меня в свою сторону, и я вскрикиваю, когда оказываюсь крепко прижатой к его груди. Он огромен, и у него очень теплые руки. Так хорошо. Эта мысль одновременно пугает меня и вызывает отвращение ― мне не может быть хорошо рядом с кем-то вроде него.

Джейк смотрит в сторону Мика, который идет к другой стороне самолета и по дороге разговаривает с какими-то двумя мужчинами.

Джейк поворачивает голову, снова сосредотачивает свое внимание на мне и говорит низко и нетерпеливо:

― Тебе лучше последить за своей речью. Поверь мне, удар по лицу ― ничто для этих мужчин. Пойми, наконец, что сейчас ты в абсолютно другом мире ― мире, где тебя поймали и тобой владеют. Ты можешь не уважать никого из нас, но мы будем требовать этого от тебя, и в случае непослушания ты будешь наказана, ― я понимаю, что мой рот широко раскрыт и захлопываю его.

«Снова эти слова о том, что мной кто-то владеет».

― В месте, куда мы направляемся, еще больше мужчин, и все они в точности как Мик. Если тебя не возьмут в коллекцию, то ты станешь домашней рабыней, или тебя продадут Бог знает куда. Для этих мужчин, ты ― просто вещь, с которой им разрешают играть. Не давай им повода обращаться с собой еще хуже.

«Коллекция, еще больше мужчин, домашняя рабыня».