Ты, главное, пиши о любви - [24]
10 апреля
Москва
Марина – Юле
А как насчет Семиурга – бессмертной птицы, которая вьет свое гнездо в ветвях Вселенского Древа? Рада, что ты подышала мартом. Я даже не выбралась в Переделкино.
У нас ведь родился мальчишка – синеглазый и белобрысый!
И мы все танцуем вокруг него.
Илюша.
У меня вышла книжка повестей – называется слегка по-китайски: «О бесконечной любви и быстротечности жизни». Хотя Лёня утверждает: что бы я ни написала, каким бы ни овладела писательским мастерством, самый большой успех имела бы брошюра: «Как правильно сварить украинский борщ»!
15 апреля
Бугрово
Юля – Марине
А у Андрея с Вероникой родился гусь!
Не из инкубатора, а от гусыни.
На улице собачий холод, вылупление идет недружное, поэтому первого гусенка забрали домой. В связи с этим – куча забот и хлопот, а у ребят еще и страусы, и мне, как человеку абсолютно свободному, Вероника предложила поухаживать за гусенком.
Теперь я с у тра пораньше встаю и за три километра ид у – растить гуся. Кормить его, согревать, выгуливать. Три километра – туда (они с зоопарком обитают на окраине Пушкинских Гор), три – обратно.
Аля рассказывала мне, когда она раньше пасла коров, – то пела.
«Кто плачет, – она объясняла мне, – а я пою. Хожу в одну сторону – пою, хожу – в другую…»
18 апреля
Бугрово
Юля – Марине
На всякий случай, Марин, чтобы было понятно.
Холмогоры, как все крупные и тяжелые гуси, несутся рано. Свадьбы начинаются во второй половине февраля-начале марта, как только немного потеплеет.
Потом: чтобы, наконец, «сесть», гусыне еще нужно время «набрать» кладку, а это семь или восемь яиц. Бывает меньше. Тут как получится. То есть, ей еще нужно время их снести. Ну и потом насиживание – месяц. Иногда яйца трескаются от ночных заморозков в марте, но гусыня, если даже у нее уже родился гусенок, будет сидеть до последнего яйца. Пока все вылупятся, гусенок может погибнуть без заботы. Поэтому Хидюша (я назвала своего гуся Хиддинк!), был «отлучен» от мамы и передан, уж так получилось, мне. А больше никто и не вылупился.
Хидька счастливчик.
25 апреля
Бугрово
Юля – Марине
Вы, конечно, знаете, Марин, – кого новорожденная птица увидит первым, того запомнит навеки и будет считать родной матерью. Гусыня ты или нет – но если тебя гусенок встретил первого, то именно ты, ТЫ и станешь для него ближайшим родственником. Этому есть любопытное название – запечатление (импритинг).
Даже подумать не могла, что у меня когда-нибудь будет гусь. Что я выращу своего гуся – с ладони. Все его детство и юность пройдут на моих глазах.
Поймите меня правильно, Марина: ты был один и вдруг не один, – уже с гусем! Вы связаны путеводной нитью, и надолго. И ведешь, и распутываешь эту ниточку наступившей гусиной жизни – ты.
5 мая
Пушкинские Горы
Юля – Марине
А на дворе, между прочим, весна!
Вот-вот должна зацвести черника, вылез ландыш. Одуванчиков море. Для молодого гусенка рай! Все теплое после зимы! Вышел с чашечкой кофе, сел на камень, залез на него с ногами, река внизу… Поля одуванчиков с каждым днем желтее. Черные узловатые ветки яблонь и – скворцы.
Белили яблони, водили по стволам щеткой, под деревьями, как будто бы тоже выкрашенные, гуляют гуси. Одуванчики-самураи в рогатых и островерхих шлемах наступают, крадучись, из тумана.
Забыла вам сказать – я переехала к Веронике, поближе к своему гусю. Далековато каждый день туда-сюда, считать километры, не набегаешься.
Отныне мы с Хидей неразлучны.
15 мая
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Первый выход гуся на луг и первый шаг.
Мы не просто шагали в ногу, он сидел на моей ноге, целиком умещаясь на сандалии, как помпон на домашней тапочке. Он устроился на сандалии, и я шла, аккуратно неся его на ноге.
Ходить я его, положим, научу.
А ну как дойдет до полета?
23 мая
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Цветут яблони, по садам в это время жгут костры, дым стелется и согревает деревья вечерами. Соседи несли табуретку в поле, трава огромная, того, кто несет, не видно, одна табуретка плывет в траве цветущей…
По-летнему все насыщено зеленью: лопух – ЛОПУХ, одуванчик – так одуванчик, толстый, сочный.
Первый пух, младенческое перо.
Хиде прощаю все: и съеденные маргаритки, и потоптанные петунии. Что делать, если расцвет гуся совпал с всеобщим цветением. Незабудки, шиповник, ландыш. А черемуха! А настурции, ирисы, люпины! То летел тополиный пух, потом полетели вишневые лепестки, теперь яблоневые. Лепестки осыпаются на землю. И по лужайке среди цветущих пионов гуляет Хиддинк.
Мой мальчик, мой кондор, буревестник…
2009 год. Лето
Жизнь с неизменной добротой преподносит нам уроки. Где бы мы ни были, наш очередной учитель предстает перед нами.
Шарлота Йоко Бэк
5 июня
Пушкинские Горы
Юля – Марине
Река, простор, и мы плывем дружно вместе, я и Хиддинк. Качаются потревоженные кувшинки и кубышки.
Вода уже теплая, стрекозы синие.
Вначале я купала его в ведре, потом в корыте. Когда он первый раз нырнул, и на речной глади вдруг остались только пятки, красно-оранжевые пятки с перепонками, и они даже не шевелились, а просто качались на воде, такие треугольнички красные, как листья кленовые осенью, я заметалась. Ведь его не было минуту! Смотрю на любимые пятки – чуть не плачу! «Да он не утонет, не утонет!» – успокаивали меня.
