Ты дивно устроил внутренности мои - [3]

Когда наблюдаешь за белыми клетками, видишь, что они слишком вяло и бесцельно шатаются по своей территории. Думается, они не смогут отбить атаку неприятеля, если потребуется. Но так кажется только на первый взгляд — пока не начнется настоящая атака. Я взял стальную иголку и осторожно, стараясь не разбудить мышь, уколол ее в крылышко, проткнув тонкий капиллярный сосудик. Было такое впечатление, что прозвучал сигнал тревоги: мышечные клетки сократились вокруг поврежденной стенки капилляра, предотвращая потерю драгоценной крови, а свертывающие вещества остановили кровотечение на поверхности кожи. Они сделали это раньше, чем длинные клетки–мусорщики прибыли для расчистки завала, и раньше, чем фибробласты — клетки соединительной ткани — собрались на поврежденной поверхности. Но самые драматические изменения произошли с вялыми белыми тельцами. Казалось, будто они ощущают запах (мы до сих пор не знаем, как они «обнаруживают» опасность), — они резко прекратили свое бесцельное шатание именно в тот момент, когда было нужно. Как гончие псы при виде кролика, они устремились с разных сторон к месту атаки. Используя свои уникальные свойства принимать любую форму, эти клеточки проползали между сгрудившимися клетками стенок сосуда и быстро пробирались через ткани по самому кратчайшему маршруту. Сразу по прибытии они вступали в бой.

Леннарт Нильсон, шведский фотограф, известный своими уникальными снимками процессов, происходящих внутри человеческого организма, снял на видеопленку через электронный микроскоп атаку белых кровяных телец. В его фильме бесформенная белая клетка, похожая на наполненный водой воздушный шарик, переваливается навстречу россыпи ярко–зеленых шариков бактерий. Клетка–клякса натягивается на эти шарики, как одеяло, принимая их форму. Какое–то время они еще тускло светятся внутри белой клетки. Но эта хитрая клеточка содержит в себе гранулы химических взрывчатых веществ: как только бактерии полностью всасываются внутрь нее, гранулы взрываются. Захватчик побежден. Через тридцать — шестьдесят секунд остается лишь одна раздувшаяся белая клеточка. Частенько эти клетки выступают в роли камикадзе: в результате проведенной операции они погибают.

С экономической точки зрения смерть одной белой клетки не причиняет вреда организму. Большинство таких клеток живет от нескольких дней до нескольких недель. И хотя по организму взрослого человека постоянно путешествуют пятьдесят миллиардов активных клеток, в сто раз большая сила имеется в запасе. Она содержится в костном мозге. На клеточном уровне массированные военные действия — это обычная каждодневная работа. На краю стакана с питьевой водой могут притаиться около пятидесяти тысяч захватчиков, в оставшейся на чайной ложке слюне может спрятаться миллион нарушителей спокойствия. Бактерии распространяются по всему нашему телу — каждый раз при мытье рук мы смываем с кожи до пяти миллионов бактерий[3].

Чтобы отразить натиск неприятеля, разные виды белых кровяных телец сражаются с определенными видами захватчиков. Если организм имел контакт с серьезной опасностью (например, если ему сделана прививка от оспы), то в нем появились белые клетки, запрограммированные на победную борьбу именно с этой болезнью. Эти клетки в течение всей своей жизни, как разведчики, перемещаются с кровотоком по организму и ждут своего часа. Чаще всего они остаются невостребованными. Но в случае необходимости им хватит собственной мощи, чтобы справиться с вторжением неприятеля. Они не допустят разрушения ни одной клеточки организма.

Я не раз размышлял над парадоксом этого явления: амеба и ее зеркальное отражение — белая клетка. Амеба, будучи отдельным замкнутым организмом, самостоятельно осуществляет все жизненно важные функции. Другие клетки нужны ей только в качестве пищи. А вот белая клетка, очень похожая на амебу по строению и внутреннему устройству, гораздо менее независима. Ее удел — заботиться о человеке или животном; часто ей приходится жертвовать своей жизнью ради спасения всего организма. Эта клетка ограничена в самовыражении, но она выполняет жизненно важные функции, подвластные только ей. Амеба убегает от опасности — белая клетка движется ей навстречу. Белая клетка способна сохранить жизнь выдающейся личности — Бетховену, Ньютону, Эйнштейну… или вам и мне.

Иногда человеческое тело представляется мне обществом, состоящим из отдельных индивидуумов, таких как белая клетка. Клетка — основная единица организма: она может либо существовать сама по себе, либо оказывать помощь и поддержку всему организму. На память приходят слова апостола Павла из 12–й главы 1 послания к Коринфянам, где он сравнивает Христову церковь с человеческим телом. Меня воодушевляет точность этого сравнения, потому что она подтверждается реальными фактами — тем, что я вижу в микроскоп. Так как аналогия Павла представляет собой основной принцип Божьего творения, я хотел бы дополнить ее следующим образом.

Тело человека является единым целым, состоящим из большого числа клеток. Хотя клеток бесчисленное множество, они образуют одно–единственное тело… Если бы белая клетка сказала: «Я не клетка мозга, а поэтому не принадлежу телу», она не перестала бы быть частью тела. Если бы клетка мускульной ткани сказала: «Я не клетка оптического нервного волокна, а поэтому не принадлежу телу», она не перестала бы быть частью тела. Если бы все тело состояло из клетки оптического нервного волокна, как мог бы человек ходить? Если бы все тело состояло из слухового нерва, как он мог бы видеть?