Ты будешь только моей - [7]

Дарья Ивановна не знала, что ее первые слова были услышаны секретаршей, не успевшей отойти от двери, и от мордобоя пожилую женщину спас телефонный звонок, на который Соколовская должна была ответить.

Разглядывая тетю Дашу, сыщики прекрасно поняли, что перед ними за птица. Для них такие люди всегда становились подарком судьбы, и они умели себя с ними вести. Сочувственное поддакивание, кивок — и Дарья Ивановна растаяла, как Снегурочка.

— Вы, вероятно, как никто, можете помочь следствию. — Павел галантно предложил даме руку, когда они стали спускаться по лестнице.

— Конечно, — с готовностью откликнулась Михайлова.

— Где мы можем поговорить? — спросил Константин.

Секунду Михайлова размышляла.

— У нас-то и поговорить негде, — задумчиво проговорила она. — Наш только последний этаж, да и то вы не найдете здесь свободной комнаты. Вам, как я понимаю, нужна конфиденциальная беседа, а у нас еще тот коллективчик, я вам расскажу. Подглядывают, подслушивают, — женщина вдруг остановилась и потрясла папками. — Ваше отделение находится недалеко, верно?

— Верно, — кивнул Павел.

— Буду через полчаса. — Тетя Даша оглянулась по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, добавила: — В какой кабинет мне подойти?

* * *

Разговор с оперативниками пролил Михайловой бальзам на душу. Она снова почувствовала себя не одинокой, никому не нужной пожилой дамой, а вершительницей судеб. Распечатав нужный документ не у стервы Валерки, а в офисе фирмы «Заря», где у нее работала подружка, женщина поспешила в бухгалтерию. Придя в кабинет, она стала аккуратно раскладывать папки, с удовольствием созерцая пустые столы сотрудниц: все ушли на обеденный перерыв, а ей предстоит помочь милиции, и только она одна может это сделать. Размышляя таким образом, женщина заметила на своем стуле листок бумаги с отпечатанным текстом и подняла его. Надпись гласила: «Если тебе, старая тварь, дорога жизнь, запри рот на замок!»

Тетя Даша не сомневалась в отправителе. Михайлова ехидно заметила про себя, что никому еще не удавалось напугать ее, быстро схватила сумку и бодрым шагом отправилась в отделение. Переходя дорогу, Дарья Ивановна продолжала думать о себе как о героине, не обратив внимания на вырулившую из подворотни машину, на полной скорости помчавшуюся на нее.

* * *

Голливуд маячил на горизонте неизменной мечтой, но пока это было далеко. Ей предстояло закончить школу. Оставалось два года. Она не собиралась влюбляться, однако это чувство, к сожалению, редко спрашивает позволения. Ее избранником стал одиннадцатиклассник Алексей, самый красивый и умный мальчик в школе. Она решила: если ей суждено полюбить, пусть это будет достойный человек. Правда, она не учла, что Алексей может считать иначе, и начала преследовать его, используя женские хитрости: старалась чаще попадаться ему на глаза, стала посещать тренажерный зал, куда ходил и он. Но это не давало результатов. Она уже начала отчаиваться, но однажды самых спортивных учеников школы повезли на несколько дней в загородный лагерь на школьную спартакиаду. До этого она никогда не была так далеко от города и не представляла, какая красивая здесь природа. Лагерь находился на берегу реки, той самой, что омывала асфальтовые берега ее родного города и служила сточной канавой для отходов со всех фабрик и заводов. Там, в городе, у нее никогда не возникало желания искупаться, а здесь кристально чистая влага так и манила в прохладное лоно. Она вдруг страстно полюбила реку. Возле мирно текущей воды хорошо думалось и мечталось. Она вставала в пять утра, совершала пробежку, а потом садилась на берегу, распустив свои шикарные волосы, и смотрела на сверкающую гладь. Здесь ей было хорошо, и никого не хотелось пускать в этот чудный, недавно открытый мир.

Однажды, сидя на своем любимом месте, она услышала шаги за спиной и скорчила гримасу: кто-то намеревался вторгнуться в ее пространство, и она внутренне сжалась от нежелания впускать незнакомца в сказку. Но этот незнакомец мог придать ее миру еще больше очарования. Перед ней стоял Алексей, решивший сегодня пробежаться пораньше, и с восторгом смотрел на ее волосы.

— Какие красивые! — он ласково провел рукой по ее роскошной гриве. — Тебя никогда не называли русалкой?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Нет, — подумав, решил юноша. — Русалка — это прозаично. Тебе больше подходит «сирена».

Он сжал ее голову ладонями и зарылся лицом в пахучую волну. Потом, махнув на прощанье рукой, направился к лагерю. Как зачарованная, смотрела она ему вслед, думая, что эта встреча сблизит их, но ошиблась: это был единственный раз, когда Алексей обратил на нее внимание. Потом, в дни их пребывания в лагере, он мог поздороваться или дружески кивнуть, а мог пройти, словно не заметив. Точно так же продолжал вести себя и в школе. Ей не хотелось верить, что тогда, у реки, юноша на миг вошел в ее сказочный мир и поддался его очарованию, а теперь сказка кончилась. Она продолжала ловить его, однако это ни к чему не приводило. Парень не обращал на нее внимания.

Как-то раз на дискотеке (она не любила такие мероприятия и посещала их исключительно ради него) она увидела Алексея танцующим с одноклассницей Леной. Парень крепко прижимал девушку к себе, и в его симпатии не было сомнений. Казалось, он не замечал никого, кроме Лены.