Но теперь уже все равно…
Что ж, возможно, это и к лучшему…
Время до встречи с Афиной я провела как на иголках. Все время пыталась понять, что же ей от меня нужно и какой такой серьезный разговор у нас с ней предстоит. Естественно, путного в голову ничего не шло, но и расслабиться в ожидании часа «х» тоже не могла.
Наконец, в назначенное время я оказался в ректорате, около кабинета, который еще недавно занимала Гера и где теперь заседала Афина. После случившегося с верховной ей не только перекинули учебную нагрузку по Божественной Истории, но и назначили на должность и.о. ректора. Временно, конечно же, до выздоровления самой Геры.
— Заходи, — пригласила меня Афина. — Можешь присесть…
Я опустилась на самый край предложенного стула и замерла в ожидании.
— Ника… — Афина посмотрела на меня в упор. — Где ты была в пятницу?
— Болела… — удивленно произнесла я. — У меня была сильная головная боль… Ко мне ведь даже Хирон приходил.
— А я вот узнала из определенных источников, что это вовсе не так. Ты не болела в пятницу, а симулировала мигрень, намеренно пропустив занятия.
Мне стало дурно. Откуда? Кто ей сказал?.. Ведь никто не знал, кроме Аяме…
— Но ведь Хирон… — попыталась оправдаться я.
— Хирон слишком доверчив, — жестко проговорила Афина. — Особенно, что касается болячек, которые не видны взглядом. Думаешь, ты первая студентка, кому удалось его обмануть?
— Но откуда у вас такая информация? Почему вы верите тому человеку, а не мне? — я решила защищаться до последнего. — Да и зачем мне пропускать занятия?
— Откуда ж мне знать — зачем? — усмехнулась богиня. — Пусть это останется на твоей совести… А насчет источника информации… Уж поверь, я уверена в правдивости его слов. И не потому, что так уж доверяю ему. А потому что обладаю способностью наверняка понимать, лгут мне или нет. Особенно если это касается простых смертных или же мелких божков. Я и сейчас прекрасно вижу, что ты пытаешься выгородить себя и замолчать свою ложь… Ты лжешь, Ника… Можешь больше не оправдываться.
На этот раз я промолчала, опустив глаза в пол. В любом случае, спорить уже действительно было бесполезно. А унижаться, вымаливая прощение, я не хотела.
— Знаю, Гера более лояльна к проступкам студентов, но для меня любая ложь неприемлема, — продолжала между тем Афина. — Однако… Я не буду судить тебя строго. Всего лишь вынесу предупреждение…
Предупреждение. Уже второе за этот месяц. Ну, Ника, идем на рекорд… Осталось только схлопотать третье — и наказание мне обеспечено. Боюсь даже представить, в чем оно будет заключаться…
— Можешь идти, — сказала Афина. — Да, загляни в секретариат. Кажется, у Немезиды тоже кое-что для тебя есть…
Какая гадость меня еще ждет?..
— Ника Соломатина? — встретил меня суровый взгляд нового секретаря.
Загорелая кареглазая брюнетка была так не похожа на Ириду, что в ее присутствии у меня возникло легкое чувство дискомфорта. Все-таки этот кабинет у меня всегда ассоциировался с нежной Иридой, повелительницей радуги, а не жесткой богиней возмездия, коей являлась Немезида.
— Да, — кивнула я.
— Пришло распоряжение на твой счет, — сказала Немезида. — Тебе отменяют диетическое питание и дополнительные спортивные нагрузки.
Аллилуйя! Хоть одна хорошая новость за сегодня!
Я даже улыбнулась и поблагодарила хмурого секретаря.
По пути в общежитие мне встретился Пашка.
— Как прошел Час Куратора? — спросила я его.
— Он про тебя спрашивал.
Сердце екнуло, но я все же уточнила:
— Кто «он»?
Пашка выдержал театральную паузу, а за тем многозначительно произнес:
— Ну… Он, — и тут же рассмеялся, добавив: — Куратор.
— И что его интересовало? — как можно безразличней полюбопытствовала я.
— Выздоровела ли ты. А когда узнал, что да, попросил тебе передать, что ваше занятие в пятницу в силе. Короче, он ждет тебя на свидание на том же месте в тот же час… Все, я тебе передал.
— Спасибо, друг, — усмехнулась я. — Постараюсь не забыть…
— Ну-ну, — ухмыльнулся Пашка, — старайся…
— Что от тебя хотела Афина? — обеспокоенно спросила Аяме, как только я переступила порог нашей комнаты.
Я сперва молча прошла к кровати, села на нее и, внимательно посмотрев на соседку, ответила:
— Сделала выговор. Она откуда-то узнала, что я симулировала мигрень. Говорит, что ей кто-то доложил… Аяме, кто еще знал об этом кроме тебя?
Та вначале побледнела, потом порозовела, а затем залилась слезами.
— Это я виновата, — забормотала она. — Я, я, я… Это из-за меня все произошло…
— Это ты ей рассказала? — не веря, переспросила я.
— Нет… — всхлипнула Аяме. — Я просто сболтнула Нобу… Но он так переживал за тебя, что мне стало стыдно скрывать от него такое. Я же не знал, что он расскажет об этом… об этом…
— Кому? — вкрадчиво поинтересовалась я, хотя в глубине души уже знала ответ.
— Николя… Они ведь дружат.
— О, боги… — я закрыла лицо руками. — Кто б сомневался…
— Ника, прости меня! — Аяме молитвенно сложила руки, а потом и вовсе бухнулась передо мной на колени.
— Да прекрати ты, Аяме! — я тут же принялась ее силой поднимать. — Придумала тоже! Встань немедленно! Глупости какие-то… Ну как я тебя не прощу?
Подруга бросилась мне на шею, а после проговорила с жаром:
