Твою беду руками разведу - [50]

Лиля не собиралась придумывать ничего особенного, потому что была уверена в своей неотразимости. Она пошла по давно накатанному варианту, а именно: проследила за Виктором, возвращавшимся домой с работы, и при выходе из вагона метро сделала вид, что ее толкнули прямо на него. Лиля громко охнула и очень красиво упала под ноги родному брату Андрея Шаповалова. Разумеется, Виктор, как хорошо воспитанный человек, принялся ее поднимать. Разумеется, трикотажное декольте еще более обнажило прекрасную грудь, которой Шаповалову пришлось-таки коснуться. Лиля якобы пыталась встать на ноги, но тут же «от невыносимой боли» заваливалась на мужчину именно своей мягкой грудью.

— Вы обопритесь на меня, — предложил Виктор, и Лиля тут же оперлась, продолжая прижиматься к нему всем телом.

— Уж и не знаю, как дойду до дома… — простонала она.

— Может быть, вызвать «Скорую помощь»? — предложил Шаповалов и тут же достал мобильник.

— Ну что вы! Зачем «Скорая»-то? Наверное, у меня просто вывих. Но как же больно, черт возьми!

— А вдруг перелом?

— Нет… У меня уже был перелом, тогда, знаете ли, совсем другие ощущения…

Продолжая кривить «от боли» полные губы, Лиля внимательно разглядывала Виктора Шаповалова из-под полуопущенных ресниц. Ему явно нравилось приключение. Он уже несколько раз проехался рукой по ее груди без всякой на то необходимости, будто бы случайно — никакой толкучки вокруг них, медленно бредущих под ручку посреди зала станции метрополитена, уже не было. Лиля без особого труда «развела» брата Андрея на сопровождение до собственного дома. А уж далее все опять-таки было делом той самой техники, которая была отработана ею с годами до автоматизма. Неожиданно очутившись в объятиях дамы с вывихнутой ногой в ее собственной квартире, Виктор вдруг отстранился от нее и ошалело сказал:

— Ну ничего себе!

— Что именно? — спросила Лиля, сладко целуя его в шею.

— Да так… Странно все как-то… получилось… И вообще… мне домой надо…

Лиля видела, что ему совершенно не хочется домой, а потому предложила:

— А ты позвони, что задерживаешься… Неужели такого интересного мужчину надо учить?

— Мы уже на «ты»? — удивился Виктор, которому очень понравилось определение «такой интересный мужчина».

— А чего тянуть? Меня зовут Лилей. А тебя? — спросила она с совершенно невинным выражением лица.

— Виктор, — назвался Шаповалов, улыбнулся и полез за мобильником. Набрав номер и глядя в глаза новой знакомой, он заговорил очень честным голосом: — Тамара, это я… Мне нужно тут задержаться… Как где? Конечно же, на работе… Не знаю, думаю, недолго, хотя… В общем, как получится. У нас, понимаешь, аврал, страшное дело… А за квартиру я заплатил. И за телефон. Конечно… Жди…

— Надо было закончить словом «целую», — рассмеялась Лиля, когда мужчина убрал телефон.

— А ты цинична, Лиля, — покачал головой Виктор и вымученно улыбнулся, потому что все-таки чувствовал себя негодяем. Незнакомка ему очень нравилась, но жене он прежде никогда не изменял. Сейчас он разговаривал с Тамарой так лихо, будто врать жене было для него делом обыкновенным, но на самом деле на душе скребли всем известные гнусные кошки.

Лиля не очень четко представляла значение слова «цинична», а потому поспешила сказать:

— Не более чем ты.

— Пожалуй, — согласился Шаповалов.

Он еще немного подумал о Тамаре, о сыне и о том, что прямо сейчас придется предать их. Прежде он этого не делал, а потому чувствовал себя несколько не в своей тарелке. А спрашивается, почему? Чем он хуже других мужиков, которые иногда позволяют себе легкие, ни к чему не обязывающие приключения вне семейного лона? Он же не собирается бросать семью. Он, Виктор, только немного расслабится с новой знакомой, такой приятной блондиночкой. В конце концов, он очень много работает, а потому… иногда… имеет право… Тем более что новая знакомая уже сняла с себя кофточку… обнажила грудь… Мама дорогая, какая же у нее грудь… Бедная, бедная Тамара…

Виктор Шаповалов «подсел» на Лилю сразу. Судя по его восторженным репликам, она догадалась, что Тамара в постельных утехах не годится ей и в подметки. На что, собственно, Лиля и рассчитывала. Мало кто годился ей в эти самые подметки. Даже видавшие виды детдомовские парни всем сговорчивым девчонкам всегда предпочитали Лильку-лягушку.

Виктор охотно простил ей выдумку с вывихом.

— Плевать, — сказал он. — Я не в обиде, потому что у меня никогда в жизни не было такой страстной женщины. Я рад, что мы познакомились. Только, честно говоря, не пойму, почему твой выбор пал на меня.

— Мне нравятся такие… мощные мужчины… — ответила она, что его вполне удовлетворило. В чем в чем, а уж в своей мужской мощи он нисколько не сомневался.

На сей раз Лиля была умнее. Она выведала, что еще, кроме постели, любит Виктор, и соглашалась ходить с ним даже на футбол. Соглашалась ездить и на природу, хотя ее не приводили в восторг ни былинки, ни бабочки, ни склонившаяся над водой зелень. Когда Рафаэль первый раз привез ее к родителям в Чудово, Лиля сразу поняла, что дача, наличию которой она поначалу обрадовалась, ей не нужна. Ей не понравилось копаться в земле, был противен полудеревенский простенький быт, а на солнце у нее сгорала и слезала клочьями белая кожа. Поскольку Лиля твердо решила женить на себе Виктора, она терпела даже дурацкие посиделки у реки с удочками и секс в антисанитарных условиях старой брезентовой палатки без предварительного принятия ванны с душистой пеной.