Твоя звезда - [31]

Степа увидел краем глаза, как Гоша, сжимая в обеих руках свой телефон, встал и пошел прямо на них. Степа махнул ему рукой, но Гоша, не обращая внимания на знаки, зашел в кадр и потянул Степу за руку.

– Ты всё врешь, – громко сказал Гоша. – Это не море, а видос.

Лейла застыла на полуслове. Потом быстро ткнула пальцем в экран своего айфона, выключив прямой эфир.

– Ты чо? Куда попер? – неожиданно грубо заговорила она. – Это чо? Вы чо все стоите? Чо мне теперь делать? Он весь прямой эфир мне зарубил…

– Удали, да и всё, – сказал негромко ей Вася. – Сколько человек успело присоединиться к эфиру? Нисколько, я думаю.

– Думай молча! – огрызнулась Лейла. – У меня полтора миллиона подписчиков! Уроды… – пробормотала она себе под нос.

– Еще раз сделаем, не переживайте! – улыбнулась одними губами ей Генриетта. – И видео уже сняли в любом случае. И хромакейчик на всякий случай еще снимем, зеленый экран Вася притащит. А там вообще – что хочешь подставим, всё в лучшем виде будет. Мальчик, уйди, тебе сказали.

Гоша неожиданно показал ей язык и крепко взял за ногу Степу.

– Ну-ка, ну-ка… – Генриетта метнулась на площадку за Гошей и попробовала вытолкнуть его.

Он обернулся и укусил ее за руку.

– Ах, ты… Вот гаденыш какой!.. – Генриетта наотмашь ударила Гошу.

Он увернулся, тогда она изо всех сил толкнула его, мальчик пролетел пару метров, споткнулся о высокий осветительный прибор, Вася подхватил софит уже на лету, выругавшись. Генриетта начала ругаться, перемежая мат с тяжелыми, липкими, унизительными словами. Увидев, что Степа встал, резко оборвала сама себя: – Ладно, ребята. Всё, пойдем покурим да и продолжим.

Лейла демонстративно отвернулась и закурила электронную сигарету, не вставая со своего места.

Степа подхватил Гошу, ревущего на полу, приподнял его и вышел из студии.

– А ну, стой! – крикнула Генриетта. – А впрочем, иди!.. Я и из одного кадра могу конфетку сделать. А мы уже много сняли.

– Два фона еще надо бы, Генриетта Львовна, – заметил второй оператор.

– Нормально. Подставим.

– А прямой эфир? – вскинулась Лейла.

Генриетта развела руками.

Степа тем временем встал в дверях, выжидающе глядя на Генриетту. Она взяла пачку сигарет и попробовала выйти мимо него в дверь.

– Чего тебе? – подняла на него глаза Генриетта. – Будешь дальше сниматься?

– Нет.

– Тогда ты лучше уйди. Три свидетеля, как ты оскорблял меня. Унижал и ударил.

– Я вас?

– Да. Вась, ты видел?

Оператор, вздохнув, пожал плечами.

– Деньги заплатите мне, – произнес Степа как можно тверже.

– Какие деньги? – ужаснулась Генриетта. – Ты руку-то убери, я выйти хочу, покурить. Вести себя нормально надо было. А не строить из себя благонравного отца. У меня ребята здесь знаешь какие деньги зарабатывают?

– На чем? – все-таки спросил Степа, понимая, что всё бесполезно.

– Иди отсюда, – устало сказала Генриетта. – И знаешь, Степ, не обижайся. Каждый выживает как может. Зря даже я тебе позвонила. Я просто забыла, какой ты лох.

– Вспомнили теперь? – Степа посмотрел на Генриетту.

– Ага, вспомнила. Иди-иди. И не вздумай трепаться о сегодняшней съемке.

– А то что?

– Увидишь, – усмехнулась Генриетта. – Мне лишняя слава не нужна, в отличие от тебя. Да, Степка, ты не переживай! Поставит девица свои фото себе куда-то, да и всё.

– А видео вы зачем снимали?

– Да так, ни за чем, – пожала плечами Генриетта. – На память.

– Идем… – Гоша тянул за руку Степу.

Тот, вздохнув, пошел. Конечно, не надо сейчас уходить без денег. А как их получишь? Никак. Не драться же с Генриеттой.

– Долго еще? – в сотый раз повторил Гоша и стал с заднего сиденья тыкать пальцем в бок Степы.

– Руки убери, мешаешь.

– Нет, надоело, я устал.

– Тебе писать, что ли, нужно?

– Да!

– До заправки доедем, остановимся, бензина совсем нет, видишь?

Гоша высунул голову с заднего сиденья.

– Ага…

– Вот сиди, наблюдай за стрелкой. Если совсем бензин закончится – кричи.

– Что кричать? – серьезно спросил Гоша.

Степа улыбнулся про себя. Кажется, скоро он научится разговаривать с этим пацаном.

– Ты лох! – проорал Гоша ему в ухо.

– Ну, ты гад какой… – Степа потер ухо и потряс головой. – Барабанная перепонка чуть не лопнула…

– Я тебя ненавижу! Домой хочу.

– Раньше надо было думать, – сказал Степа, поглядывая в зеркало и чувствуя, как против его воли у него поднимается жалость к мальчику. Вот случись что-то с Верой – и что? Кому он будет нужен? Надо бы позвонить в больницу, узнать, как там она. Раз сама не звонит сыну, значит, еще не очень.

– Куда мы едем? Ты меня украл?

– Слушай… – Степа, видя растерянного, взъерошенного ребенка, решил, что самое лучшее сейчас – попытаться его отвлечь. – Ты же во втором классе учишься?

– Ага, – недоверчиво проговорил мальчик.

– А почему вы тогда до сих пор буквы учите?

– У нас некоторые вообще, это… не умеют писать… – нехотя начал объяснять Гоша. – А Берды неправильно пишет, не в ту сторону. И еще там… девчонки… А, еще казахи! Им наши буквы не нравятся! Они английскими пишут. Английские лучше.

– Ну, ясное дело, – кивнул Степа. – А тебе какие нравятся?

– Мне – американские.

– Почему?

Гоша помолчал.

– Ну, что молчишь?

Степа увидел впереди пост дорожной полиции и на всякий случай чуть уменьшил скорость, включил полный свет. Они любят, когда суетишься, завидев их. Так вернее не остановят. И главное – при этом на них не смотреть. Скорость сбросить, свет полный включить, а глазами не сталкиваться. Столкнешься – всё, у того рефлекс, махнет палкой. Раз смотришь, значит, в чем-то виноват.